Четвертое крыло

Тем же вечером я поправила ленту на своей черной парадной униформе, заправила выбившуюся прядь в красивую прическу, с которой мне помогла Квинн, а затем вышла к Рианнон, которая уже ждала в коридоре.

Она отказалась от своих привычных кос и распустила волосы — тугие кудри великолепным нимбом обрамляли ее лицо, подкрашенное золотыми румянами. Стильные парадные брюки и дублет с диагональной лентой от плеча к бедру смотрелись на ней идеально, учитывая ее высокий рост.

— Красотка, — сказала я, кивнув, когда она поправила ленту.

Я выбрала форму с высоким воротником и без рукавов, чтобы скрыть доспехи на груди, и свободную юбку в пол с разрезом до бедра — Девера сказала, что это для удобства в случае нападения. Лично меня сейчас больше радовал проблеск ног в движении, особенно если учесть, как я трудилась над мышцами под началом Имоджен. Моя лента была простой — из того же черного атласа, что и у всех, с вышитым на плече именем и звездой первокурсницы.

— Слышала, там будет полно парней из пехоты, — сказала Надин, присоединяясь к нам.

— Ты разве не предпочитаешь мозги грубой силе? — К нам тут же пристроились Ридок на пару с Сойером.

— Ты что, пыталась уйти без меня? — возмущенно крикнул Лиам, догоняя нас через толпу, пока мы шли к лестнице, ведущей в центральный внутренний двор Басгиата.

— Я надеялась, тебе хотя бы сегодня дали отгул, — ответила я честно, когда он зашагал рядом. — Кстати, шикарно выглядишь.

— Знаю, — он саркастично ухмыльнулся и прихорошился, разгладив ленту на полуночно-черном дублете. — Слыхал, кадеты-целители тащатся по всадникам.

— С чего бы, — рассмеялась Рианнон. — Учитывая, как часто им приходится нас собирать по кускам. Спорим, им больше нравятся писцы.

— А кто нравится писцам? — спросил меня Лиам, когда мы влились в черное море других кадетов, с трудом проталкиваясь вперед по тому пути, которым проходили каждое утро к библиотеке. — Раз ты почти одна из них?

— Обычно — другие писцы, — ответила я. — Но в случае моего отца — всадники.

— Лично я просто рад увидеть хоть кого-то, кроме всадников, — сказал Ридок, придерживая для нас дверь в туннель. — А то это уже смахивает на инцест.

— Точно, — кивнула Рианнон.

— Ой, только не начинай. Вы с Тарой весь год то вместе, то опять вместе, — сказала Надин и тут же побледнела. — Вот дерьмо. Или уже нет?

— Мы объявили передышку до парапета, — ответила Рианнон, когда мы вошли в квадрант целителей.

— Трудно поверить, что меньше чем через две недели мы будем второкурсниками, — сказал Сойер.

— Трудно поверить, что мы выжили, — добавила я.

На этой неделе в списке было только одно имя — третьекурсника, который не вернулся с ночной миссии.

Когда мы вышли на двор, вечеринка уже была в разгаре. Разрозненные черные фигуры почти потерялись в море бледно-синих (целители), бежевых (писцы) и темно-синих пехотинцев. Тут, должно быть, собралось не меньше тысячи человек.

Над нами в десятках люстр повисли магические огни, каменные стены Басгиата были покрыты роскошным бархатом, и плац преобразился в бальный зал. В углу даже играл струнный квартет.

«Где ты?» — спросила я Ксейдена, но не получила ответа.

Мы рассеялись в толпе, как только вошли, но Лиам оставался при мне — натянутый, как тетива арбалета.

— Скажи, что не забыла надеть под платье броню.

— Думаешь, кто-нибудь зарежет меня на глазах у моей матери? — Я показала на балкон, где восседала мама, обозревая свои владения.

Наши взгляды встретились — и она шепнула что-то человеку рядом, пропав из вида.

Угу. И я тоже рада тебя видеть.

— Думаю, если кто-то и хочет тебя зарезать, сейчас — самое время, особенно если твое убийство поможет заодно покончить с сыном Фена Риорсона.

Его голос звенел от напряжения.

Тогда я и заметила взгляды офицеров и кадетов вокруг. Они пялились не на мои серебристые волосы или имя на ленте. Нет, их глаза округлялись при виде запястья Лиама — и заметных завитков метки восстания.

Я подхватила его под руку и высоко подняла подбородок.

— Прости меня.

— Тебе-то извиняться не за что. — Он успокаивающе погладил меня по запястью.

— Еще как есть за что, — шепнула я. О боги, все собрались здесь в честь расправы с тем, что он и другие, такие же как он, называли отречением. В честь казни его матери. — Можешь идти. Даже лучше, чтобы ты ушел. А то здесь… — я покачала головой.

— Куда ты, туда и я, — он сжал мою ладонь.

В горле у меня встал… не комок, нет, будто целый валун, и я оглядела толпу, чутьем понимая, что его здесь не будет. Не будет ни Гаррика, ни Боди, ни Имоджен — ни тем более Ксейдена. Неудивительно, что сегодня Лиам был в таком поганом настроении.

— Ты этого не заслужил. — Я обожгла взглядом пехотного офицера, которому хватило наглости изобразить шок при виде запястья Лиама.

— Весьма сомневаюсь, что тебе самой нравится праздновать годовщину смерти своего брата. — Лиам держался с таким чувством собственного достоинства, какого я и вообразить не могла.

— Бреннану бы это не понравилось, — я обвела рукой толпу. — Ему больше нравилось делать дело, чем почивать на лаврах.