Четвертое крыло

— Если это из-за Имоджен…

— Нет, — я тоже покачала головой — ветер подхватывал и трепал локоны, на которые Квинн потратила столько времени. — Я знаю, что у тебя больше никого нет. Я бы не вышла на парапет посреди ночи, если бы думала, что ты мне изменяешь.

Он нахмурился и прижал меня к теплу своего тела.

— Тогда с чего ты это вообще взяла? Должен признать, меня это выбесило. Я не давал ни одной причины думать, будто я сплю с кем-то еще.

Значит, он спит только со мной.

— Это все мои комплексы и то, как она смотрела, когда вы с Гарриком спарринговали. Может, ты к ней ничего не чувствуешь, зато она к тебе — еще как. Я знаю этот взгляд. Точно так же на тебя смотрю я.

От стыда загорелись щеки. Я могла бы сменить тему или уйти от ответа, но нашим отношениям — если их можно так назвать — не пойдет на пользу, если я буду скрывать свои чувства, пусть даже покажусь из-за их нелогичности уязвимой.

— Ты ревнуешь. — Он подавил улыбку.

— Может быть, — призналась я, но решила, что это неполноценный ответ. — Ладно. Да. Она сильная, жесткая, в ней есть та же безжалостность, что и в тебе. Мне всегда казалось, что она подходит тебе больше.

— Очень знакомое чувство. — Он покачал головой. — Ты тоже сильная, жесткая, в тебе тоже есть безжалостность. Не говоря уже о том, что ты самый умный человек, какого я встречал. Твой ум охренительно сексуальный. Мы с Имоджен просто друзья. Поверь, она на меня не смотрела, а если и смотрела… — Он помолчал, положил руку мне на затылок, поддерживая, противостоя порывам ветра. — Помогите мне боги, я смотрю только на тебя.

Надежда пьянила сильнее, чем любая выпивка на приеме.

— Она на тебя не смотрела?

— Нет. Вспомни, что ты сейчас сказала, но убери из уравнения меня. — Он поднял брови, ожидая, когда я приду к правильному выводу.

— Но на мате… — У меня округлились глаза. — Ей нравится Гаррик.

— Схватываешь на лету.

— Да. Ты больше не будешь меня отталкивать?

Он отстранился, заглянул мне в глаза в лунном сиянии, затем посмотрел через плечо.

— А ты больше не будешь рисковать здоровьем, чтобы что-то доказать?

— Наверное, буду.

Он вздохнул:

— Есть только ты, Вайоленс. Это тебе было нужно услышать?

Я кивнула.

— Даже когда я не с тобой, есть только ты. В следующий раз просто спроси. Раньше тебе было несложно говорить со мной откровенно. — Вокруг задувал ветер, но Ксейден стоял прочно, как сам парапет. — Насколько я помню, ты даже метала мне в голову ножи, что мне нравится намного больше, чем смотреть, как ты сама себя заживо поедаешь. Если мы все-таки решимся, нужно доверять друг другу.

— И ты хочешь решиться? — Я затаила дыхание.

Он издал вздох, долгий и тяжелый, и наконец признал:

— Да. — Его рука скользнула вверх, погладила мою щеку. — Не могу ничего обещать, Вайоленс. Но я устал с этим бороться.

— Да. — Никогда еще одно слово не значило для меня так много. Затем я моргнула, вспомнив, что он говорил о ревности. — Что ты имел в виду, когда сказал, что тебе очень знакома ревность?

Его рука на моей талии прижала меня крепче, а сам он отвернулся.

— О нет, если я должна тебе доверять и говорить, что думаю, то и от тебя я жду того же.

Я не собиралась быть единственной уязвимой на этой стене.

Он с трудом снова посмотрел на меня.

— Я видел, как Аэтос поцеловал тебя после Молотьбы, и чуть не свихнулся, — проворчал он.

Если бы я его уже не любила, эта фраза стала бы решающей.

— Ты хотел меня уже тогда?

— Я хотел тебя с первой секунды, когда увидел, Вайоленс, — признался он. — И если я был груб с тобой сегодня… ну, просто день такой.

— Я понимаю. А ты знаешь, что мы с Даином просто друзья?

— Я знаю, но тогда в этом сомневался. — Он провел большим пальцем по моим губам. — А теперь возвращайся на твердую землю.

То есть он хотел сидеть здесь дальше и тонуть в своем горе.

— Идем со мной. — Мои пальцы вцепились в его кожанку, чтобы потянуть за собой, если придется.

Он покачал головой и отвернулся.

— Сегодня я не в том состоянии, чтобы о ком-то заботиться. И да, знаю, не стоит так говорить, раз это годовщина смерти Бреннана…

— Знаю. — Я провела ладонями по его рукам. — Идем со мной, Ксейден.

— Ви… — он уронил плечи, и от печали, пронизавшей воздух между нами, у меня ком встал в горле.

— Доверься мне. — Я сделала шаг из его объятий и взяла за руки. — Идем.

Прошло лишь мгновение напряженного молчания — и он кивнул, шагнул навстречу, поддерживая меня, когда я повернулась.

— Я справляюсь намного лучше, чем в прошлом июле.

— Вижу-вижу. — Он оставался рядом, не отпуская мою талию. — Еще и в платье, блин.

— Вообще-то это юбка, — сказала я, оглянувшись через плечо в паре ярдов от стены.

— Вперед смотри! — буркнул он — и только страх в его голосе не дал мне выкинуть что-нибудь дерзкое — например, проскакать последние ярды вприпрыжку.

Как только мы оказались в окружении стен, он прижал меня спиной к себе.

— И больше никогда не рискуй из-за таких мелочей, как разговор со мной, — низко пророкотал он у самого моего уха, отчего мурашки пробежались по позвоночнику.

— В следующем году будет так весело, — подколола я его, двинувшись вперед и сплетая наши пальцы.

Мои и его.