Четвертое крыло

Я резко втянула воздух и откинула голову в чистейшем удовольствии от его языка, танцующего у моего клитора.

— О боги.

— Какого призываешь? — спросил он, не отрываясь. — Потому что в этой комнате только ты и я, Ви, и я делиться не собираюсь.

— Ты, — мои пальцы запутались в его волосах. — Я призываю тебя.

— Ценю повышение до божества, но можешь обращаться и по имени, — он наконец коснулся языком чувствительной горошины, и я застонала. — Охренеть, какая ты вкусная.

Затем положил мои ноги себе на плечи и устроился так, будто больше сегодня никуда не собирался.

А потом просто-напросто поглотил меня.

В животе нарастало удовольствие, жаркое и настойчивое, и я потерялась в этом чувстве, поднимала и опускала бедра, пока он каждым мастерским движением языка приближал меня к пику.

Мои бедра задрожали, когда он уловил нужный ритм, а потом ввел в меня два пальца, поглаживая в аккомпанементе языку. Без ума — я была буквально без ума.

Сила пронеслась по мне потоком, мешаясь с удовольствием, пока они не стали одним целым, и когда он толкнул меня за грань, я выкрикивала его имя, пока сила хлестала наружу с каждой волной оргазма.

Загремел гром, сотрясая стекло в окнах Ксейдена.

— Это первый, — сказал он, поднимаясь поцелуями по моему обмякшему телу. — Хотя нам придется поработать над фейерверками, иначе люди всегда будут знать, чем мы заняты.

— Твои губы… — я покачала головой, когда его руки скользнули под меня, перенося в центр кровати. — Словами не описать.

— Вкусная, — шепнул он, скользя губами по моему животу. — Ты такая вкусная. Не надо мне было так долго тянуть.

Я охнула, когда он втянул мой сосок себе в рот, оглаживая и лаская его языком, а над вторым он трудился большим и указательным пальцами, разжигая новый огонь на углях первого.

Когда он добрался до шеи, я уже стала пляшущим пламенем, охватывая всего его, куда могла дотянуться, лаская его руки, спину, грудь. Боги, какой же он невероятный — каждая его линия была заточена для битвы, выкована тренировками и фехтованием.

Наши губы встретились в глубоком поцелуе, я почувствовала вкус нас обоих, и, подтянув колени, впустила его бедра туда, где им и место, — между моими.

— Вайолет, — простонал он, и я ощутила его головку у входа.

— А мне поиграть не дашь? — поддразнила я, приподняв бедра.

От движения у меня перехватило дыхание.

Он куснул меня за нижнюю губу.

— Потом наиграешься, но сейчас ты нужна мне.

Да, этот план меня устраивал.

— Я и так твоя.

Его взгляд столкнулся с моим, пока он завис надо мной, стараясь не давить всем весом.

— А у тебя есть все, что я могу дать.

Этого было достаточно… пока что. Я кивнула и снова выгнулась ему навстречу.

Не отводя глаз, он вошел в меня до упора и даже дальше одним плавным движением бедер.

Давление, сопротивление, ощущение — неописуемы.

— Как же с тобой хорошо. — Я не могла удержаться и не двигать бедрами.

— Я могу сказать то же самое. — Он улыбнулся, повторяя мои же слова.

Твердо, глубоко и медленно — он задал ритм, и я изгибалась от каждого движения, когда мы встречались снова, снова и снова.

Он вгонял меня в кровать — и я откинула руки, упираясь в изголовье, чтобы встречать каждый его выпад. Боги, и каждый лучше предыдущего. Когда я попросила двигаться быстрее, он криво усмехнулся, но не сменил этого умопомрачительного, горячащего кровь ритма.

— Я хочу больше. Мне нужно больше.

— Но я… — Огонь во мне стянулся так туго, так мощно был готов высвободиться, что я уже почти чувствовала его сладость.

— Знаю. — Он снова вошел, и я всхлипнула от удовольствия. — Просто держись.

Он чуть сдвинулся, чтобы с каждым движением задевать клитор, и поднял мою ногу выше, чтобы войти еще глубже.

Этого мне не пережить. Я умру прямо в этой кровати.

— Тогда я умру с тобой, — пообещал он и поцеловал.

Я даже не осознала, что произнесла это вслух, а потом вспомнила, что это и необязательно.

«Еще. Мне нужно еще».

Сила затрещала под кожей, мои ноги сжались вокруг его спины.

«Уже почти. Проклятье, какой же кайф. Мне всегда этого будет мало — будет мало тебя».

— Я люблю тебя, — эти слова так невероятно освобождали — пусть он даже не повторит их в ответ.

Его глаза вспыхнули — и он сорвался, ускорился, и то стянутое удовольствие взорвалось, а мои силы снова хлестнули, гремя по комнате, разбиваясь, как стекло, когда он перенес свой вес на бок, увлек меня за собой, торопясь к собственному освобождению, стонал мне в шею, пока последние волны моего оргазма заставляли меня содрогаться рядом с ним.

Минули долгие минуты, прежде чем наше дыхание выровнялось, и легкий ветерок поцеловал мое бедро, лежащее поверх его.

— Ты как? — спросил он, убирая волосы с моего лица.

— Я прекрасно. Ты прекрасен. Это было…

— Прекрасно? — подсказал он.

— Вот именно.

— Я бы сказал «это был взрыв», но и «прекрасно» — тоже ничего, — его пальцы путались в моих волосах. — Просто обожаю твои волосы. Если захочешь поставить меня на колени или победить в споре, просто распусти их. Я сразу пойму.