Четвертое крыло

— В следующем году Лиам проследит, чтобы ты больше не вытворяла глупостей.

— Ты будешь в восторге от его писем, — пообещала я, перескакивая последние ступеньки на землю. — Хм, — я оглядела пустой двор, надевая туфли. — Гаррик и Боди только что были здесь.

— Наверное, поняли, что я их прибью за то, что они тебя пропустили. В платье, Сорренгейл? Вот серьезно?

Я взяла его за руку и двинулась через двор.

— Куда мы? — Он снова говорил, как тот засранец, которого я видела в первый день нашей встречи.

— Ты ведешь меня к себе, — бросила я через плечо, когда мы уже приближались к общежитию.

— Что?

Я распахнула дверь, радуясь, что теперь в свете магических огней видела его всего, включая и этот оскал.

— Ты ведешь меня к себе.

Повернув налево, я направилась по коридору сначала к своей комнате, но потом двинулась по широкой винтовой лестнице.

— Кто-нибудь увидит, — возразил он. — Я же не за свою репутацию волнуюсь, Сорренгейл. Ты — первокурсница, а я — твой командир…

— Да почти все и так знают — мы в ту ночь спалили пол-леса, — напомнила я, когда мы миновали дверь в коридор второкурсников. — Ты знал, что, когда я впервые поднималась здесь с Даином, была в ужасе от того, что у лестницы нет перил?

— А ты знала, что я не хочу слышать его имя из твоих уст, когда ты ведешь меня в мою же комнату? — он плелся за мной, и тени расползались по стене, словно чувствовали его настроение и не хотели иметь с ним дел.

Но тени меня не пугали. Больше меня ничто в нем не пугало, кроме широты моих чувств к нему.

— Я о другом. Взгляни на меня теперь. — Я широко улыбнулась, толкая сводчатую дверь на этаж третьекурсников. — Чуть ли не пляшу на парапете в платье.

— Не лучший момент, чтобы напоминать, — он последовал за мной.

Коридор выглядел так же, как у второкурсников, только дверей здесь было меньше, а потолок — высокий и сводчатый.

— Какая твоя?

— Надо бы заставить тебя угадывать, — пробормотал он, но сам не разжал пальцы на моей руке, направившись в конец длинного коридора. Ну естественно, его — последняя.

— Четвертое крыло, — фыркнула я. — Всегда в самой заднице.

Он снял свои охранные чары и открыл дверь, пропуская меня первой.

— Придется либо обновить чары перед отъездом, либо научить тебя открывать их за следующие десять дней.

Я не думала о надвигающемся расставании, впервые ступая в его комнату. Вдвое больше моей — и само помещение, и кровать. Все-таки стоит дожить до третьего года. А может, размер… хм, связан с его званием, кто знает.

Здесь было безупречно чисто. Большое мягкое кресло у кровати, темно-серый коврик, широкий деревянный гардероб, опрятный рабочий стол и книжный шкаф, тут же пробудивший во мне зависть. Все место рядом с дверью занимала стойка для мечей — со столькими кинжалами, что я со счета сбилась, — а напротив, рядом со столом, стояла мишень, прямо как у меня. В одном углу — стол со стульями. Окно выходило на Басгиат. Его обрамляли плотные черные шторы с символом Четвертого крыла по нижнему краю.

— Иногда мы проводим здесь собрания командиров отделений, — сказал он с порога.

Я развернулась и увидела, что он с любопытством разглядывает меня, словно ждет моего вердикта о его жилье. Пройдясь мимо арсенала, я провела пальцами по рукояткам нескольких кинжалов.

— Сколько вызовов ты выиграл?

— Лучше спроси, сколько раз я проигрывал, — сказал он, шагнув через порог и закрывая за собой дверь.

— Вот то эго, которое я так хорошо знаю и люблю, — пробормотала я, направляясь к кровати — с черным постельным бельем, как и моя.

— Я тебе уже говорил, как ты сегодня прекрасна? — Его голос стал звучать ниже. — Если нет, то я глупец, потому что ты сногсшибательно прекрасна.

Жар хлынул к моим щекам, губы изогнулись в улыбке.

— Спасибо. Теперь садись.

Я похлопала по краю его кровати.

— Что? — он поднял брови.

— Садись, — приказала я, не сводя с него глаз.

— Я не хочу об этом разговаривать.

— Я и не говорила, что ты обязан.

Ни к чему спрашивать, о чем «об этом», и я не дала бы тому восстанию, что произошло несколько лет назад, вогнать клин между нами — даже на одну ночь.

К моему полнейшему удивлению, он подчинился и присел на край кровати. Вытянув длинные ноги, он откинулся назад, опираясь на ладони.

— И что теперь?

Я села на его колени и провела пальцами по волосам. Он закрыл глаза и прильнул к моей ладони — и клянусь, я почувствовала, как раскалывается мое сердце.

— Теперь я позабочусь о тебе.

Его глаза распахнулись — и боги, как же они были прекрасны. Я запомнила каждую золотую пылинку в этих ониксовых пучинах — и это хорошо, ведь я не знала, куда его отправят после выпуска. Видеть его каждые несколько дней будет не то же самое, что и касаться его, когда захочется.

Убрав руку, я опустилась перед ним на колени.

— Вайолет…

— Просто снимаю сапоги, — на моих губах играла усмешка, пока я развязывала сперва один, потом другой, и стягивала их.

Потом встала и понесла к шкафу.

— Можешь просто их поставить, — не сдержался он.

Я устроила их на пол рядом со шкафом и вернулась.

— Я не собиралась копаться в твоей одежде — будто я и так ее не видела.