Четвертый брак черной вдовы

Но слова ее были преждевременны.

В Тьерге все только начиналось.

Прошла неделя, и одним солнечным утром в Каса-Пелирохо явились совсем иные люди. При виде их горожане закрывали окна, и улица опустела в одно мгновение. Но, конечно же, даже у пустой улицы есть глаза и уши, и вскоре город гудел, как пчелиный улей, обсуждая очередной скандал — герцог дель Астра был обвинен святой инквизицией в колдовстве и препровожден в тюрьму для допроса, а герцогиню дель Астра подозревали в сношениях с дьяволом и взяли под домашний арест.

Основания обвинения? Дона Хоэля Доминго видели одновременно в двух местах в один день. В Тьерге и в столице, где он купил противоядие.

— Как иначе он мог обернуться туда-сюда?! — говорила соседкам донна Инес. — А я видела, как он вернулся — ночью, босой, растрепанный, а его конь — этот серый андалузец, даже не вспотел. Говорят, он умеет летать по воздуху!

— Андалузец? — спросила донна Тересия, ахнув.

— При чем тут конь? — возмутилась донна Инес. — Я о герцоге!

— Но у него нет крыльев

— Тем, кто заключил договор с дьяволом, крылья не нужны, — авторитетно заявила донна Инес.

— Договор с дьяволом!.. — переполошились слушатели.

— Или он сам — дьявол, — произнесла донна Инес замогильным голосом.

Слухи ползли, ширились и обрастали новыми, подчас совершенно невероятными подробностями. Жители Тьерги ждали разоблачений, признаний, но прошла неделя, и еще неделя — а инквизиторы не спешили с выводами. Герцог дель Астра проявил недюжинное упорство и отрицал все обвинения, несмотря на допросы с пристрастием.

Катарину тоже допрашивали, но она говорила одно — никаких странностей в муже не замечала, после отравления лежала в беспамятстве и не может даже пояснить, сколько прошло дней во время ее болезни. Ей показалось, что неделя.

Только через месяц ей разрешили свидание с мужем.

Катарину под конвоем проводили до тюрьмы и открыли двери в подвал, где находилась одиночная камера. Никто не обыскивал посетительницу, и Катарина пожалела, что не взяла даже молочной булочки.

В подвале было сыро и холодно, свет проникал только через узкое окно под самым потолком. Подземелье было перегорожено толстой решеткой, а за решеткой сидел Хоэль. Он поднялся и подошел, прихрамывая — грязный, исхудавший, в одних подштанниках, но при виде Катарины улыбнулся прежней улыбкой.

Катарина расплакалась, увидев его, а он принялся неловко ее утешать, просунув левую руку сквозь железные прутья.

— Опять, гады, пальцы переломали, — сказал он с усмешкой. — Ну что у них за методы? Сразу ломают пальцы. Но ты не переживай, донья Кошечка, через год-два они вынуждены будут признать меня невиновным. Я ведь упорный. Они мне про дьявола, а я им — да это божественное произволение! — он хрипло засмеялся.

— Но пытки — Катарина грела его холодную руку своими ладонями и никак не могла остановить слез.

— Терпимо, — заверил ее Хоэль. — Бывало и больнее.

— Но мы же можем все объяснить

— Объяснить? — он хмыкнул. — Ага, сейчас мне только в дракона превратиться — и тогда все обвинения можно считать доказанными. А ты не плачь, — поругал он. — Если ты ну, если ребенок это вредно — так убиваться.

От этих слов Катарина заплакала еще горестней и призналась:

— Я не беременна, Хоэль!

— Значит, нет — на мгновение глаза у него стали печальными, но потом он усмехнулся: — Вот и хорошо. Тебе сейчас только этого не хватало. Все к лучшему.

— Не к лучшему, — еле выговорила она. — Я не смогу жить без тебя.

— А это уже глупости, — он тыльной стороной ладони стер слезы с ее щек. — И жить сможешь, и радоваться. Будешь строчить стишочки и дурачить всех в Тьерге. Тадео защитит тебя, главное, не отталкивай его.

Катарина гневно ахнула и вцепилась в решетку. Она излила бы на голову Хоэля водопад упреков, но в это время тяжелая подвальная дверь глухо ударила, и появился еще один посетитель.

— Какая трогательная сцена, — произнес незнакомый мужской голос.

Впрочем, незнакомым он был только для Хоэля, который нахмурился, разглядывая мужчину — в черной дешевой куртке и широкополой шляпе. Он приближался к решетке, прихрамывая на правую ногу, и свет упал на его обезображенное лицо. Щеку, подбородок и лоб покрывали шрамы от страшных рваных ран, нос был искривлен и сплюснут.

— Боже мой, — тихо произнесла Катарина, не веря своим ушам. Потому что лицо было ей незнакомо, а вот голос

— Не слишком быстро ты меня узнала, — улыбнулся мужчина неприятной улыбкой, показав отсутствие передних зубов. — Ведь я сто раз проходил мимо тебя по улицам, и ты смотрела на меня, как на пустое место. Прозрела? Или просто место способствует? — он обвел рукой мрачные своды тюрьмы.

— Кто это? — спросил Хоэль требовательно.

— Это… Это Серхио Пиментелли — выдохнула Катарина, все еще не в силах поверить тому, что видит. — Мой второй муж

— Который спрыгнул с обрыва? — тут же спросил Хоэль.