Четвертый брак черной вдовы

Небо и земля снова перевернулись, но как-то иначе, чем при поцелуе в коляске. Там Катарина словно лишилась разума, а здесь, наоборот, ею овладела какая-то странная трезвость. Дон Тадео из хорошей семьи, она знает его давно и знает о нем лишь хорошее. Но разве он сам не понимает, что теперь она — жена другого? Что четвертый брак — это конец. Пятого брака не будет. Если только если только не признать четвертый брак недействительным.

Мысли Катарины полетели, как злополучные цикады, напуганные грозой.

Вряд ли дон Тадео воспылал к ней страстью за один день. Но если чувствовал симпатию уже давно, то почему не намекнул об этом хотя бы словом? Что помешало? Учтивость? А что ему придало смелости сейчас? Боязнь потерять ее, Катарину?.. Но на что он надеется? Что она подаст в суд, признавая брак недействительным? Или что она будет жить под прикрытием фиктивного мужа, а любить его — Тадео?..

Пауза затягивалась, и дон Тадео повторил, настойчиво протягивая веер:

— Прошу, примите В качестве моей глубокой признательности, уважения и…

— Ничего себе! — прогремело от порога, и Катарина с доном Тадео испуганно подскочили.

В комнату вошел Хоэль, на ходу стаскивая шляпу и швыряя ее на стол, едва не сбив вазу с цветами.

— Не успел я оставить вас, донна Кошечка, на пару минут без присмотра, а вы уже принимаете гостей?.. — он закусил нижнюю губу, разглядывая веер. — И подарки?.. Что за подарок?

Он встал между Катариной и гостем, перекатываясь с пятки на носок и требуя ответа.

— Вы зачем притащили ей веер, добрый дон? — спросил Хоэль, и голос его не предвещал ничего хорошего. — Вы, может, считаете, что у моей жены нет денег, чтобы купить таких вот финтифлюшек? Да она купит их сотню и назавтра выбросит.

— Хоэль — попыталась остановить его Катарина. — Дон Тадео всего лишь…

— Хучо, моя дорогая донна, — сказал ей Хоэль необыкновенно ласково, — мы же договорились, что вы будете называть меня Хучо. Мы же с вами женаты, как-никак.

— О!.. — только и произнесла Катарина, едва не расхохотавшись, хотя ситуация никак не располагала к смеху. Хучо — уменьшительное от имени Хоэль. Разумеется, о том, что они договорились, она услышала впервые, но ее мужу, по-видимому, захотелось показать дону Тадео, что у них в семье царят любовь и ласка. — Хорошо. Будьте добры, Хучо, присядьте и успокойтесь. Дон Тадео в прошлый раз нечаянно сломал мой веер и теперь захотел исправить ошибку, только и всего.

— В самом деле? — спросил Хоэль подозрительно, глядя при этом на дона Тадео.

— Да, — сказал тот, убирая веер в шкатулку. — Поэтому смиренно прошу донну Катарину принять этот веер взамен сломанного.

Несколько секунд Хоэль всматривался в «смиренного» гостя, но тот закрыл крышку шкатулки и придвинул ее по столу в сторону Катарины, не говоря больше ни слова и лишь коротко поклонившись.

— По-моему, дон Тадео не опасен, Хучо, — сказала Катарина преувеличенно серьезно.

Хоэль хмыкнул и уселся на диван, выдернув из-под локтя злополучную подушечку, которая только что пережила избиение кулаками и полет по комнате, и от души скомкал ее, после чего швырнул к диванному валику.

— Веер-то вам нравится? — спросил он хмуро, как будто надеялся, что Катарина ответит «нет».

Надеждам его не суждено было сбыться.

— Веер чудесен, — сказала донна мягко, достала вещицу и, не раскрывая ее, легко провела краем по наружной стороне левой руки. «Пожалуйста, уходите», — означал этот знак, и дон Тадео его понял.

— Тогда я счастлив, что угодил вам, — сказал он, кланяясь. — Донна, дон, прошу прощения, всего хорошего.

Он вышел, а Катарина задумчиво развернула подаренный веер.

— Мне показалось, что вы готовы были его съесть, Хучо, — сказала она, уже не сдерживая усмешки. — С чего бы вы так разозлились? — сделав несколько пируэтов веером, она с треском сложила его и зажала между ладонями, чтобы проверить догадку. Этот жест означал: «Вы меня огорчили», — и должен был показать Хоэлю, как она относится к его выходкам.

Но муж смотрел исподлобья и молчал.

Снова усмехнувшись, Катарина убрала веер. Конечно, где бывшему конюху, а затем бравому вояке изучить изящный язык любви?

— Кстати, я еще не поблагодарила вас за новую кухарку, — сказала она. — Вы правы — готовит она великолепно, хотя ее кухня и лишена изысканности. Но отбивные были просто…

— Как я не догадался! — рявкнул вдруг Хоэль, вскакивая.

От неожиданности Катарина уронила шкатулку на стол.

— Веер — муж ткнул пальцем в сторону подарка, а потом постучал себя по тыльной стороне левой руки. — Вы с ним разговаривали, черт побери! Вы что ему сказали?!.

И не дожидаясь ответа, он ринулся следом за доном Тадео.

Успеть за разгневанным Хоэлем, который летел, как на крыльях, было просто невозможно, и когда Катарина спустилась на первый этаж, мужа и дона Тадео там уже не было. Зато из кухни вышла Лусия, держа поднос с чайными чашками. Катарина бросилась к окну и в отчаянии прикусила палец: Хоэль настиг гостя возле самой калитки и, весьма неуважительно схватив за шиворот, поволок в сторону розовых кустов.