Четвертый долг

— Не стоит недооценивать силу фамильного герба или авторитет старейшей юридической фирмы Англии. Мы веками пользовались расположением, и наши клиенты подписывают то, что мы предлагаем. Они доверяют нашему суждению, и у них нет времени на такие трудоемкие дела, как чтение каждого документа, который попадется им на глаза.

Его слова были настолько неправильными, это поразило меня.

— Вы хотите сказать, что…

Маршалл прервал меня, сделав то, что сказал ему Кат, в ответ на мое возмущение:

— С годами долги по наследству должны были… как бы это сказать? Корректироваться.

Я не могла спорить. Я не могла победить.

Все, что я могла сделать, это сидеть и молча кипеть от негодования.

— Во все контракты в тот или иной период вносятся изменения, и этот не является исключением.

Маршалл снял колпачок со своей ручки.

— Надеюсь, это не требует пояснений, поэтому я могу перейти к следующей теме.

— Нет, это требует пояснений, — прорычала я. — То есть, вы хотите сказать, что все эти договоры, высеченные на камне, и законопослушная фирма на самом деле… просто переписывали все в соответствии с вашими интересами без участия моей семьи?

Мой желудок скрутило от несправедливости. Как они могли изменить правила и нести их над нашими головами, как Евангелие? Как они могли что-то нотариально заверить без согласия обеих сторон?

Кто были эти коррумпированные, жаждущие денег, адвокаты?

Кат пробубнил себе под нос:

— Не заставляй меня затыкать тебе рот, мисс Уивер.

Его глаза потемнели, как будто я оскорбила его моральный кодекс.

Какой моральный кодекс?

Он был мразью.

— Все, что мы делаем, находится в рамках, установленных нашим действующим законодательством. Мы позаботились о том, чтобы ничего не было сделано до тех пор, пока это не будет написано, подписано и засвидетельствовано.

— Даже изнасилование и убийство?

Бонни наклонилась вперед.

— Следи за своим языком.

Кат сжал пальцы.

— Я позволю тебе задать последний вопрос. Возможно, если ты, наконец, поймешь, что все это скрупулезно зафиксировано, то перестанешь настраивать себя против меня и страдать от несправедливости.

Выпрямившись в кресле, он принялся полировать ногти о манжету.

— Вещи, выходящие за рамки понимания, могут быть утверждены, если они подготовлены и согласованы. Как ты думаешь, Нила, что такое война? Это контракт между двумя странами, который подписывают люди в своих уютных офисах. Одной подписью они предоставляют бесчисленные ресурсы и подписывают смертный приговор огромному количеству жизней. Это убийство. И все это делается без всякой компенсации, потому что у них был контракт, в котором говорилось, что они в полной мере используют жизни рядовых солдат ради жадности, денег и власти.

Я ненавидела то, что в его словах был смысл; ненавидела то, что соглашалась со своим заклятым врагом. В этом отношении мир всегда был извращен. Отправлять людей на войну только для того, чтобы они умирали в тот момент, когда приземлятся на вражескую землю… Затем посылать еще больше людей на то же самое поле боя, зная, что результатом будет смерть.

Это было убийство в глобальном масштабе по неосторожности, и власть имущие никогда не платили за свои преступления.

Я молчала.

Кат улыбнулся, понимая, что каким-то образом достучался до меня.

— Когда я говорю, что все было сделано по закону, я имею в виду все. — Он кивнул на стопки бумаг. — Там ты найдешь все отклонения от долга по наследству, а также подпись Хоуков и Уиверов.

Мое сердце болезненно сжалось.

— Ты хочешь сказать, что моя семья подписывала это? — фыркнула я. — Я в это не верю. Вы принуждали их силой?

Маршалл фыркнул:

— Ни в коем случае моя фирма не согласилась бы на такое. У нас есть надежные записи, которые защищают репутацию наших клиентов. У нас есть доказательства, подтверждающие, что подписание поправок не было принудительным.

Как будто я ему поверю. Он позволял убийцам безнаказанно совершать преступления в течение шестисот лет.

Выдернув листок из четвертой стопки, он протянул его мне.

— Посмотрите.

Часть меня хотела скомкать листок и бросить ему в лицо, но я сдержалась.

Я спокойно взяла листок и посмотрела на него.

Обрывки, которые Кат дал мне ранее, были взяты из этого документа. Долг по наследству был описан в полном объеме.

Мои глаза выделили некоторые строки, вспоминая нелепый контракт.

«За поступки, совершенные Перси Уивером, его судят и хотят наказать».

Даже я согласилась с этим после того, как он послал невинную девушку на смерть с помощью позорного стула, и мальчика, которого насиловали в течение двенадцати часов.

«Беннетт Хоук требует публичного извинения, денежного возмещения, но, прежде всего, телесного возмездия».

Сколько денег заплатил Уивер? Было ли их достаточно, чтобы Хоуки каким-то образом покинули Англию, нашли свои алмазы и стали неприкасаемыми благодаря богатству?