Четвертый долг

В любом случае, это было ужасно. Что касается оборудования для пыток, то я хотела немедленно покинуть стул. Я бы снова согласилась на «Первый долг», потому что, по крайней мере, боль накатывала волнами и быстро заканчивалась, ― это… это лишало меня разума, пульсация за пульсацией, пока я не превращусь в дрожащее месиво агонии.

Задыхаясь, я дышала через нос. Мой рассеянный разум метался, как своенравный мячик для сквоша, не позволяя мне успокоить свою тревогу.

Кат усмехнулся и присел передо мной на корточки.

― Начало, самая легкая часть, ― вставая, он нежно поцеловал меня в щеку. ― Просто подожди и увидишь, что произойдет, когда стрелки часов начнут двигаться вперёд.

Он посмотрел на Бонни.

― Как долго, мама?

Бонни посмотрела на изящные золотые часы на запястье.

― Элиза страдала два часа во время ужина.

Кат усмехнулся.

― Отлично. Пусть будет три.

Я вернулась в настоящее, громко кашляя. Мои пальцы нащупали целебные струпья, усеявшие, словно созвездия, заднюю часть моих бедер, спину и руки. По мере того, как мое тело заживало, язвы переставали пульсировать и просто зудели, но шипы помечали меня гораздо больше, чем поверхностно.

Даже сейчас, несколько дней спустя, я все ещё чувствую жгучую боль.

Я заснула, вонзившиеся в меня шипы казались плодом моего воображения, проснувшись, тяжело дыша, и мечтая оказаться запертой в гробу, пронзённым миллионами игл.

Три часа в этом кресле были худшими тремя часами в моей жизни.

Я полагаю, что для меня должно быть честью то, что они изо всех сил старались уничтожить меня. Я оказалась аномалией, проблемой, которой они не ожидали. Я испортила их грандиозные планы и привела в действие вещи, которые никто не должен терпеть.

И это было только начало.

Той ночью, после «Железного Стула» я заболела сильнейшим гриппом.

У меня не было резервов. Почти не ела. Не хватало солнечного света и любви.

Жизнь с таким злом и негативом лишила меня иммунитета, вызвав у меня озноб и боль в теле.

И некому было ухаживать за мной, чтобы стало лучше.

Вон был изгнан из моего поля зрения. Жасмин пропала.

Все остальное превратилось в размытое пятно, когда я забилась в пропитанную потом кровать и дрожала.

В моей комнате был постоянный холод. У меня не было сил разжечь огонь, а если бы и были, мне не давали дров, чтобы разжечь его.

Я замёрзла, проголодалась и отчаянно хотела уйти. Я попыталась вспомнить, какой была моя жизнь до Хоксриджа, до ухода Джетро, до смерти матери. Но безуспешно. Все эти счастливые воспоминания исчезли.

Неизвестный номер: Бл*дь, я скучаю по тебе. Знать, что ты в порядке… Не могу выразить, как я тебе благодарен. Это правда? Она охраняет тебя?

Мое сердце ухнуло вниз, разбрызгивая адреналин по моим конечностям. Я была в порядке. Я была сильнее, чем выглядела, но не была такой храброй, как мне казалось.

Я снова закашлялась, дрожа от боли.

Джетро, я хочу рассказать тебе все.

Рассказать, что ты значишь для меня.

Рассказать, что они сделали со мной.

Я хотела поплакать на его плече и разделить с ним свои тяготы, чтобы искоренить то, через что я прошла, чтобы смогла отпустить и забыть. Вместо этого, я заперла все внутри себя и сохранила свои секреты.

Ниточка и иголочка: Да, я в безопасности. Она была замечательной. Они не трогали меня. Не беспокойся обо мне. Просто поправляйся.

Скрыть правду от Джетро было наименьшим, что я могла для него сделать. Я вздрогнула, не в силах избавиться от воспоминаний о том, что произошло, когда я была прикована к железному стулу.

Братья из «Блэк Даймонд» в течение часа наблюдали за моими пытками. Они смотрели на меня с сочувствием, но не оспаривали приказ Ката ― оставить меня в покое. После стрельбы я не разговаривала ни с кем из братьев, кроме Фло. Им приказали держаться на расстоянии, изолируя меня от любого союзника, которого я могла бы найти.

Ужин был подан, и я извивалась, когда вес моего тела медленно толкал меня на шипы. Ожог каждого расплылся в одно одеяло болезненного ужаса.

Кровь залила подлокотники кресла, и я не осмеливалась взглянуть на пол, чтобы увидеть, не капает ли она на ковер. Меня бросало, то в жар, то в холод, моя кожа покрывалась потом и мурашками. Мои мышцы сводило судорогой; каждое подергивание посылало дикий огонь через мой организм.

А потом появился Вон.

Его глаза встретились с моими.

― Ниточка! ― Он чуть не потерял сознание от ярости. ― Бл*дь! Отпустите ее! ― Ворвавшись в комнату, Ви двигался так быстро и яростно, что успел нанести Кату удар кулаком в челюсть прежде, чем кто-либо среагировал.

― Ви, не надо! ― С одной стороны я была в восторге от того, что он получил возможность ударить Ката. С другой, я была в ужасе. ― Я в порядке. Не делай так, чтобы тебя…