Четвертый Кеннеди

– И твоя телекомпания отхватит от этой суммы немалый кусок, – резко ответил Инч. Он гордился своей репутацией жесткого переговорщика. – Вы, телевизионщики, собираетесь выложить вашу долю из одного кармана, чтобы она, как по волшебству, оказалась в других. Я думаю, мы должны учитывать это обстоятельство, когда речь пойдет о взносе каждого.

– Послушайте, мы же говорим о мелочовке, – вмешался Матфорд, который всегда очень уж легко относился к деньгам. Для него они олицетворялись лентой телекса, переносящим некую бесплотную субстанцию из одного места в другое. Он не чувствовал их реальности. Матфорд дарил своим случайным подружкам «Мерседесы», эту причуду он позаимствовал у техасцев. Если любовница продержалась год, он обеспечивал ее до конца жизни. Одна получила дом в Малибу, другая – замок в Италии и квартиру в Риме. Своему незаконнорожденному сыну он купил крупный пакет акций казино в Англии. Ему это ничего не стоило, кроме подписей на каких-то бумажках. Зато в своих путешествиях он не знал проблем с крышей над головой. Тем же манером Олбанизи получила от него свой знаменитый ресторан и дом. Точно так же он вознаграждал и многих других. Деньги для Мартина Матфорда ничего не значили.

– Я заплатил свою долю Даком, – упорствовал Одик.

– Берт, ты не перед комиссией Конгресса, обсуждающей предоставление льгот нефтяным компаниям, – напомнил ему Матфорд.

– У тебя нет выбора, – поддакнул Инч. – Если Кеннеди станет президентом и получит послушный Конгресс, ты сядешь в тюрьму.

Джордж Гринуэлл задался вопросом, а не следует ли ему официально дистанционироваться от этих людей. В конце концов, староват он для таких авантюр. Его зерновой империи не грозила опасность, нависшая над бизнесом тех, кто сейчас сидел с ним за одним столом. Нефтяники слишком уж активно давили на государство ради обеспечения высокой прибыли. А вот зерновой бизнес предпочитал не высовываться. И мало кто знал, что урожай всей планеты практически полностью поделили между собой шесть частных компаний. Гринуэлл опасался, что такой воинствующий торопыга, как Берт Одик, столкнет их всех на очень опасный путь. Однако ему нравилась жизнь Сократовского клуба, недельные семинары, захватывающие дискуссии о судьбах мира, турниры по триктраку, чемпионаты по бриджу. Но он уже потерял желание всегда и во всем стремиться к максимальной прибыли.

– Перестань, Берт, что такое одна доля для нефтяной индустрии? – продолжал наскакивать на Одика Инч. – Последнюю сотню лет вы выдоили государство досуха, получая льготу за льготой.

Мартин Матфорд рассмеялся:

– Хватит цапаться. Мы все в одной лодке. А если Кеннеди победит, будем болтаться на одной виселице. Давайте забудем о деньгах и поговорим о деле. Прежде всего надо определиться с направлением главного удара. Надо понять, чем мы можем укусить Кеннеди. Как насчет его неспособности предотвратить взрыв атомной бомбы? А может, упереть на то, что после смерти жены у него не было ни одной женщины? Или он тайком трахает девок в Белом доме, как это проделывал его дядюшка Джек? На что нам надо напирать? Может, поискать грешки у его ближайших помощников? Работы у нас непочатый край.

Монолог Матфорда заметно разрядил атмосферу.

– Женщины у него нет, – задумчиво ответил Одик. – Я это проверял. Может, он – гомик?

– И что? – спросил Салентайн. В телебизнесе многие геи пробились на самый верх, и эта тема Салентайна нервировала. А уж тон Одика он находил оскорбительным.

Но Луи Инч неожиданно поддержал Одика:

– Перестань, Лоренс, публика ничего не имеет против того, что кто-то из твоих ведущих комиков – голубой, но так ли спокойно она отнесется к тому, что и президент Соединенных Штатов предпочитает мальчиков?

– Время покажет, – пробурчал Салентайн.

– Ждать мы не можем, – отрезал Матфорд. – А кроме того, президент – не гей. Просто ему сейчас не до секса. Я думаю, нам следует нацелиться на его ближайших помощников. – Он на мгновение задумался. – Допустим, Кристиана Кли, генерального прокурора. Мои люди уже наводят справки. Для политика он человек загадочный. Очень богатый, гораздо богаче, чем думают многие. Я, разумеется, неофициально, заглянул в распечатку его банковских счетов. Много не тратит, женщинами не увлекается, наркотики не употребляет, благотворительностью не занимается. Мы знаем о его абсолютной преданности Кеннеди, и можно только восхищаться его усилиями по обеспечению безопасности президента. Но эта самая безопасность мешает предвыборной кампании, потому что Кли не позволяет Кеннеди появляться перед публикой. Я вот и думаю, что нам надо сконцентрироваться на Кли.

– Кли работал в оперативном отделе ЦРУ, сделал там неплохую карьеру, – заметил Одик. – Я слышал о нем очень странные истории.

– Может, эти истории и станут нашим компроматом? – спросил Матфорд.

– Это всего лишь истории, – покачал головой Одик. – А до архивов ЦРУ нам не добраться, во всяком случае, пока в кресле директора сидит этот Тэппи.