Четвертый лишний

— Я же говорю вам, меня возвращают в очередь! В тюрьме до меня не добраться, а на свободе — запросто.

— И все равно я не могу поверить в эту очередь.

— Муратов тоже до конца так и не поверил, поэтому и попер грудью на амбразуру… Хотя, может быть, и поверил… — пожал плечами Трофим. — Он о вечной жизни задумался. Возможно, желал получить доказательства загробной жизни. Вот и получил.

— Я и сам пытаюсь убедить себя в существовании этой странной очереди, но как-то не получается. И вы не очень мне в этом помогли.

— А человек в карнавальной маске?

— Возможно, на кладбище объявился маньяк, решивший материализовать, так сказать, легенду о призраке в плаще и цилиндре. Местные жители знают об этой легенде с детства…

— Значит, Илья Муратов стал случайной жертвой этого маньяка?

— Думаю, да.

— И сегодня ночью маньяк нашел себе случайную жертву?

— Выходит, что так.

— И завтра ночью он кого-нибудь найдет, если вы будете видеть его во мне, а не в ком-то другом! — Трофим неопределенно махнул рукой.

Следователь хотел что-то сказать, но передумал и отправил его обратно в камеру. А через час приехал адвокат, он действовал решительно и энергично, и к обеду Трофима освободили из-под стражи.

Ему повезло, пробок до Москвы не было, к вечеру он был уже на работе, домой вернулся поздно. Вышел из машины, направился к подъезду. Он уже прикладывал электронный ключ к считывателю домофона, когда за спиной появился человек. Трофим собрался повернуться, но под левую лопатку ткнулось что-то твердое, похожее, на ствол пистолета. В отличие от Волынцова Трофим верил в страшную очередь, однако так до конца и не осознал катастрофичность своего положения. Почему-то думал, Евсюкова могли убить, Муратова и Кислицына, но не его. Но ведь враг существовал, он опасен, хитер и коварен, а Трофим ходил без оглядки. Вот убийца врасплох его и застал. То ли ствол пистолета приставил к его спине, то ли клинок. Одно движение, и все. От страха перед смертью у Трофима едва не отнялись ноги. Перед мысленным взором возникла предсмертная гримаса на лице Мурата. Он ведь тоже удивился внезапности, с которой нагрянула на него смерть. Удивился, ужаснулся и умер.

— Что, страшно стало? — дыхнув в шею пивным перегаром, с противным хрипом в голосе спросил Слава.

Дышать стало полегче, но страх не отступил. А если это Кислицын и устроил маскарад на кладбище. Сам он убить Мурата не мог, но вдруг кого-то нанял. Он же позаботился и о том, чтобы вытащить Трофима из тюрьмы, чтобы сейчас убить.

— Ты что здесь делаешь?

— Да вот, в очереди стою, — хмыкнул Слава.

Он все так же стоял за спиной, вжимая в позвоночник что-то твердое. А ведь он запросто мог выстрелить, Трофим это понимал, поэтому не шевелился.

— Спиной к раздаче? — спросил он.

Слава дернулся, резко развернулся. Действительно, убийца мог подкрасться к нему со спины. Повернулся и Трофим. Слава в самом деле держал в руке короткоствольный револьвер, он водил им из стороны в сторону, сканируя пространство перед собой, как будто боялся нападения.

— Здесь камеры, а у тебя ствол, — сказал Трофим.

— Травмат это, не бойся!

— Да нет, это ты боишься.

— Чего?! — Слава резко развернулся к Трофиму, но ствол к животу приставлять не стал.

— Там кто-то сзади, — соврал Трофим.

Слава инстинктивно дернулся, но так и остался на месте, сдержав свой трусливый порыв.

— И сзади, и со всех сторон, а ты ведешь себя как непуганый идиот!.. Или ты ждешь, когда меня грохнут?

— Тогда и начну бояться, — согласился Трофим.

— Поговорить надо!

Трофим открыл дверь и кивком показал наверх, Слава принял приглашение, они прошли к лифту. Консьержка уже спала, зашторив окна в своей каморке.

— Травматом обзавелся? — спросил Трофим, нажимая в лифте кнопку с цифрой «семь».

— Да Ритке когда-то покупал, валялся без дела.

— Думаешь, пригодится?

— Ну, стреляет как настоящий. И глаз выбить можно.

— Мне?… Это же я Мурата убил, да? — усмехнулся Трофим.

— Ты? — Слава приставил ствол к его животу.

В этот момент лифт остановился, створки раздвинулись.

— Ты сам в это не веришь!

— В тебя поверить легче! — опустив руку с пистолетом, сказал Слава.

Он посторонился, пропуская Трофима. Сам первым из лифта выходить не рискнул, вдруг убийца на лестничной площадке поджидает?

— Легче поверить, что я убийца, чем в маскарад на кладбище? — уточнил Трофим. Он выходил из лифта с опаской. Что, если преступник действительно караулит их у его двери. Он ведь мог убить сначала Славу и сразу же за ним — его. Ситуация бредовая, однако Евсюка и Мурата уже нет в живых.

— Я звонил Волынцову, спрашивал, — кивнул Слава.

— Что еще гнилое про меня сказал? — открывая дверь в квартиру, спросил Трофим.

— Гнилое?! А что я еще мог подумать, когда у тебя кровь на руках была?

Казалось, кровь на руках у Трофима оставалась и сейчас, во всяком случае, имелось такое ощущение.

— А ты бы не испачкался, если бы к Мурату наклоняться стал?

— Зачем к нему наклоняться? — скривился Слава. Он заглянул в одну комнату, в другую, как будто там их мог поджидать убийца.