Четвертый

– Была одна намётка. Но это – частный случай, – ответила за меня подруга. – Коротко и плотно обстрелять будку машиниста, чтобы быстро уничтожить локомотивную бригаду. Если для этого выбрать место незадолго до того, как поезд начинает тормозить перед станцией, то есть хороший шанс, что влетевший с высокой скоростью состав навернётся на стрелке и устроит крупную аварию, зацепив стоящие в ожидании отправления вагоны.

– Хм! А я думал, что генератор идей у вас в группе – Иван, – заметил Виктор Сергеевич.

– Всяко бывало, – пожал я плечами. – У нас как-то очень прижились коллегиальные обсуждения. Даже коллективное руководство, когда команду к отходу подаёт тот, кто первый испугался. Есть ещё мысль. Дело в том, что если положить на рельс обычный железнодорожный костыль – возможен сход поезда с рельсов. А возможен и несход. То есть тут бы подпрячь к делу инженеров-железнодорожников, чтобы разработали методологию правильной укладки на рельс этого самого костыля. (Это я припомнил фильм «Армия Трясогузки», который смотрел в детстве.)

– Сами вы это пробовали?

– Нет. С нами дяденьки железнодорожники поделились такой мыслью, когда мы их о всяких путейских особенностях выспрашивали.

– Вот, Виктор, видишь, кого ты к себе перетянул! – Андрей обернулся в сторону нашего куратора. – Они же прямо там, за линией фронта, устроили себе курсы повышения квалификации у одного из лучших специалистов по минно-подрывному делу и сразу принялись изготавливать самопальные взрыватели с разными хитростями. А тут выясняется, что ещё и железнодорожный ликбез себе обеспечили. Как работать, если самые перспективные кадры у тебя забирают?

– Да… я хотел на прощание отдать, – Сергеич достал из портфеля, в котором носил баранки, два стеклянных пузырька. – Шиповник вот вам велено принимать. – Чем-то ему наши посиделки не понравились, и он попытался их пресечь.

– Следующая проблема – все противотанковые ружья уходят на фронт – нам не удаётся выцарапать ни одного. А из того единственного, что удалось забросить к вам, сейчас регулярно и успешно дырявят паровозные котлы. Но где взять подобное оружие для других диверсионных групп? – посмотрел на меня Андрей, явно игнорируя потуги куратора свернуть базар.

– Такое, на которое другие не позарятся? – улыбнулся я. – А в своих мастерских сделать? Нет? Или попробовать стрелять из обычной трёхлинейки бронебойной пулей? Котел все-таки не из броневой стали сделан. Или ещё были при царизме такие особенно мощные винтовки – крепостные ружья. Вдруг залежались на складах? Достаточно же просто сделать дырочку – и локомотив уйдёт в не самый простой ремонт. Если будем их часто портить, фашистам придётся со всей Европы паровозы собирать для обеспечения ритмичности перевозок – держать постоянно под парами резерв на запасном пути.

– Так, так, так, – улыбнулся Андрей. – Оракул, говоришь, в тебе проснулся! Ну-ка, напрягись – выдай что-нибудь толковое.

– Помечтать вслух? – хмыхнул я. – Извольте. Замордованные нашими диверсиями фашисты выделят для обороны железнодорожного сообщения боевые части, прокопав траншеи вдоль насыпей и посадив в них пехоту. Как на фронте. А наши снайперы станут вести охоту на личный состав этих подразделений, подкарауливая удобные моменты. На настоящем театре военных действий у противника станет с людьми пожиже, и он уйдёт в глухую оборону, а потом начнёт сокращать протяженность коммуникаций. Драпанёт, если без изысков.

– А Москву переименуют в Старые Васюки, – кивнула Ольга. – Проснись, Кутепов!

– Отчего же? – очередной раз улыбнулся Андрей. – Очень увлекательно.

– Красивую мечту мечтать приятно, – согласился я. – Давно хотел спросить, да как-то всё не к слову. Про батю моего услышать бы хотел. Стране не изменял, не воровал корову. Но почему так долго он сидел? – Обожаю, когда у Ольги так распахиваются глаза.

– Его вообще выпустили, только когда стали проверять твоих родственников, – ответил Виктор Сергеевич. – Просто всем было не до этого, а дело непростое. Пришёл донос, будто он связан с соратниками генерала Кутепова, которому приходится роднёй. А сообщается с ними через сына, который дружен с дочерью бывших князей Бецких. И всё это во время, когда активизировалась вражеская агентура – где на все проверки людей взять? В общем, его и не допросили толком. В деле, кроме анонимки, всего несколько бумаг, связанных с формальностями.

– Анонимки. – Ольга резко замолчала и сделала безучастное лицо. – Ой, что же я сижу, как клуша!? У нас тут бутылочка коньяку случайно оказалась и лимон свеженький.

– Сергеич! – на этот раз Андрей улыбнулся лучезарно. – Не кажется ли тебе, что твои пионеры совсем распоясались? Кто тут кого опрашивает? Мы их, или наоборот? Пойду я, пожалуй, а ты уж сам как-нибудь с ними разбирайся.

– Вместе отправимся. Нам ведь в одну сторону, – встал из-за стола наш куратор. – А вам завтра явиться вот по этому адресу, – протянул он лист бумаги.

* * *

– Вань, как ты думаешь, что нам поручат? – Оля щекотно дышит мне в шею, не давая уснуть.