Четвёртый шкаф

Машина была припаркована в центре большой стоянки, невероятно ярко освещенной фонарями. Свет имел красный оттенок, и, обернувшись, Джессика увидела большую неоновую вывеску прямо над головой. Она заливала стоянку ярким красным и розовым, не давая увидеть ничего ниже. Воздух гудел от шума, наверное, сотни люминесцентных ламп. Джессика прищурилась и прикрыла глаза рукой: на нее уставилось огромное улыбающееся лицо девочки, сияющее на фоне ночного неба. Она была похожа на клоуна: белое лицо, розовые кружки на щеках и розовый треугольник носа. Два ярко-рыжих хвостика торчали по бокам, а сзади виднелись толстые красные буквы, обведенные желтым. Джессика какое-то время разглядывала надпись, потому что ее было трудно прочесть с изнанки. Наконец, буквы приобрели смысл: пиццерия «Цирковая малышка». От яркого света у нее заболели глаза, она отвернулась и побежала к темному зданию на краю парковки, моргая, чтобы избавиться от отпечатка неона на сетчатке. Джессика протиснулась сквозь кусты и вжалась в белую кирпичную стену, которая выглядела абсолютно новой. Она убрала руку от лица, когда глаза приспособились к свету, и увидела длинный ряд высоких вертикальных окон.

Она подошла к ближайшему и прижалась лицом к стеклу, но тонировка была слишком темной, чтобы увидеть хотя бы какую-то тень внутри. Джессика оставила попытки с окнами и быстро подошла к зданию с обратной стороны, стараясь не удаляться от кирпичной стены. Ярко-белый и красный неоновый свет угасал по мере того, как Джессика отходила, погружаясь в темноту.

Сзади были еще места для парковки, и тоже пустые. Над простой металлической дверью мигала единственная лампочка, дававшая болезненный желтый цвет, который, казалось, окрашивал все кругом. Мусорницы выстроились вдоль стены, и два контейнера огораживали небольшое пространство, защищая дверь от посторонних взглядов. Джессика подкралась к двери, стараясь ни на что не наступать. Она легонько потянула за ручку, но дверь оказалась запертой. Тогда Джессика оперлась на дверную раму, подтянулась на цыпочках и удовлетворенно улыбнулась. Ей стало видно, что происходит внутри.

В тускло освещенной комнате сидела Чарли – ее было видно в профиль. Она разговаривала с кем-то за пределами поля зрения, но голосов слышно не было. Джессика потихоньку сдвинулась вдоль края двери, стараясь увидеть ее собеседника, но различила только, что тот оживленно жестикулирует. Спустя несколько минут икры заныли, и она опустилась на пятки и подвигала ногами. Она вздохнула и снова встала на цыпочки, потом сильнее прижалась лицом к щели, прикрывая рукой глаза от внешнего света.

Толку не было – комната оказалась пустой или, по крайней мере, там выключили свет. Джессика отступила и с неохотой повернулась, чтобы найти другое место, откуда можно было заглянуть внутрь, – и закричала. Она тут же закрыла ладонью рот, чтобы заглушить звук, но было слишком поздно.

Чарли улыбнулась.

– Джессика, – сказала она невинным тоном, – предупредила бы, что сюда едешь, – могла бы со мной.

– Ага, ну понимаешь, я выбежала за тобой, но ты уже уехала.

Джессика отступила назад. Сердце стучало в груди, и каждая клеточка тела кричала, что надо бежать, но она знала, что не сможет уйти от самозванки.

– Хочешь войти? – спросила Чарли, продолжая говорить так, словно они были друзьями.

– Да, я с удовольствием, просто дверь найти не могла, – Джессика показала на парковку.

Чарли кивнула.

– Дверь с другой стороны, – сказала она, приблизившись на шаг.

– А ты что здесь делаешь? – спросила Джессика, стараясь сохранять спокойствие.

Может, она не знает, что я знаю? Она отпустит меня, если я подыграю?

– Могу показать, – сказала Чарли.

Джессика старалась скрыть эмоции; мышцы лица были так напряжены, что начали уставать, и она сделала глубокий вдох, пытаясь расслабиться. Но вдруг поняла, что Чарли пододвигает ее к стене и сейчас прижмет к ней.

– Поздно вообще-то. Мне надо идти, – сказала Джессика, заставив себя улыбнуться.

– Не поздно, – возразила Чарли, глядя в небо.

Джессика поколебалась, пытаясь найти отговорку, а Чарли снова бросила на нее взгляд и сделала еще один шаг вперед. Она оказалась так близко, что Джессика могла бы почувствовать на своей коже ее дыхание, но Чарли не дышала.

Чарли широко улыбнулась, и Джессика отпрянула, болезненно вжавшись головой в кирпичную стену. Улыбка становилась все шире и шире, невозможно удлиняясь, а потом губы вдруг разделились посередине и появился толстый шов, разделяющий все лицо сверху вниз на две части. Джессика рефлекторно съежилась, и от этого Чарли как будто стала выше, ее конечности разделились на сегменты, как у куклы, которой можно сгибать руки и ноги. Черты ее лица медленно побледнели и растаяли. Их заменило переливающееся лицо, раскрашенное, как у клоуна, – лицо, которое они совсем недавно видели на фотографиях у Клэя.

– Тебе нравится мой новый образ? – спросила Чарли тем же тихим и человеческим голосом.