Четыре бочки чистого золота

  И вскоре они окунулись в облачную пелену, проткнули ее, и очутились под черным бездонным небом с бесчисленными льдинками звезд. Хрупкий серпик висел на востоке, трогая легким сиянием облака. Было таинственно и жутковато. Звезды перемигивались в ночной бездне, и только шумел в ушах ветер, и только хлопали крылья Дракона.

  Дракон стремился вверх и вперед. Наконец, забравшись туда где было уже очень холодно, он сменил ритм ударов и теперь летел плавно, спокойно, держа высоту редкими взмахами. Завороженные, ребята вжимались в сверкание чешуи, вглядывались в жгучее черное небо, холодное и бездонное, в месяц над горизонтом, прозрачный и тонкий, в призраки туч под ногами. Ни страха, ни холода, ничего кроме волшебства зимней ночи — над облаками, высоко в угольном небе, на драконьей спине.

  Сколько летели, они, конечно, сосчитать не могли. Наконец размеренные удары крыльев по сухому и морозному в высоте воздуху прекратились. Дракон распластал крылья, протянув их в стороны и вперед, и с поистине головокружительной скоростью начал снижаться. Ветер точно сорвал бы всех в бездну, только ребята спрятались, вжавшись как можно глубже в чешуи брони.

  Снова завязли в толщине туч, мигом взмокли, замерзли. Тучи стелились низко: когда, наконец, пробили пухлое одеяло, оказалось, что до воды каких-то локтей двести. Дракон на бреющем пронесся над морем, черной блестящей молнией домчался до берега, еще раз подтянул крылья, плавно и круто притормозил, подлетел вверх, завис — и все также легко и изящно спружинил на лапы. Словно и не было у него в зубах четырех бочек золота, а на спине двух мальчиков и одной девчонки. Он выплюнул сеть, кашлянул, опалив прибрежные камни, шмыгнул носом.

  — Слезайте. Дальше не полечу. Не хочу кривотолков. Кто поручится, что даже в такую погоду какой-нибудь охотник за досужими чудесами усидит дома? Никто. Поэтому спрячете золото здесь, и домой. А Герцог ваш пусть приходит за золотом сам, со своей тачкой.

  Ребята с неохотой полезли с драконьей спины.

  — Вот это да! — закричала Мита, едва переведя дух. — Вот это день! Сначала на лодке под черным флагом, потом чай с Драконом, а потом он и домой привез! И с золотом! Замечательно. Я еще так хочу.

  — Не на лодке, вздорнейшая из девчонок, — закричал Лепа, опять не сдержавшись, — а на корабле! На корабле! На корабле!

  — Ага! — закричала Мита в ответ. — А сам говорил, где его взять, настоящий корабль! Говорил ведь? Еще как говорил. Да и вообще, какая разница? Все равно плавает, все равно с Драконом чай пили, все равно золота привезли! Что лодка тебе, что корабль, что корыто. И все равно на Драконе прилетели домой! Эх, так жалко, что никому и рассказать-то нельзя.

  — Рассказывай сколько хочешь, — сказал Дракон простуженным голосом. — Все будут ахать и охать, а поверить никто не поверит. Вы теперь ругайтесь сколько вам влезет, а я домой. Кстати, — он обратил к Лепе мерцающие зрачки. — Нам еще твоих остолопов искать. А скоро уже рассветет, надо бы отдохнуть перед поисками и погреться. Ты как знаешь, но я домой. Продрог я тут с вами, надо бы еще чайку выпить. А то вообще простужусь так, что... Этого еще не хватало.

  — Ни в коем случае! — воскликнула Мита, бросаясь к Дракону.

  Недремлющий кончик хвоста пригвоздил ее к месту.

  — Я хоть и простуженный дракон, — мягко укорил Дракон девочку, — но все-таки дракон. Не забывай. Температура у меня, конечно, сейчас не та, но камень все равно спалю в уголь.

  — Ты только смотри, — суетилась Мита, — найдете оболтусов, и сразу домой! Хорошо бы тебе еще лапы в горячий тазик и шарф на шею, но...

  — Не беспокойся, девочка. Все не так страшно, а шарф будет кусаться.

  — И не забудь про варенье! Найдете лепин корабль, пусть он за мной заедет, и я привезу тебе целую банку! Меня ведь уже купят, и я смогу поехать куда захочу!

  — Не все так просто, моя девочка. — Дракон покачал головой, и огоньки ноздрей замигали во мраке. — Даже когда тебя купят полностью, ты не всегда сможешь поехать когда и куда захочешь.

  — Да знаю я, — расстроилась Мита. — Даже обидно отдавать четыре-то бочки золота... Непонятно в общем за что. — Она вздохнула и посмотрел на Лепу. — Но все равно, лучше ведь, чем сидеть как кролик в коробке!

  — Ну вот и посмотришь. — Дракон стал разворачивать длинное туловище, готовясь к отлету. — Я сам залечу. Только когда стемнеет. Не хочу перетолков. Увидят, будут трепаться, мол, опять старика на девственниц потянуло. Тьфу, срам какой. До чего же все это надоело. Что за люди! Полторы тысячи лет живу, летаю, топлю, жгу и крошу. И все никак не пойму эту породу. Иной раз ловишь себя на мысли — как хорошо, что все-таки ящером уродился. А иной раз думаешь — сколько ни жги, ни кроши, ни топи, все без толку, честное слово. Лепа! Вон там грот. Закатили бочки, и живо на спину. Живо! Я не полезу, там острые камни. Поцарапаюсь, опять полироваться. Не люблю, щекотно.

  Пока Дракон терпеливо дожидался у кромки воды, Лепа, Шеда и Мита закатывали бочки в укромный грот. Привалив их там булыжниками, они вышли во влажный ветер прощаться.