Четыре дня в начале года тигра

Во вторник многие не спали уже в самые ранние часы. Для Маркоса день «икс» (день Страшного суда) начался с полуночного фейерверка, потому что настойчивые слухи о его падении и бегстве побудили многих отпраздновать это событие ракетами и шутихами.

Юный Джоби Провидо все еще не покинул свой пост на улице Сантолан, хотя его так и не сменяли с восьми вечера.

— Часы от полуночи до рассвета были решающими: самое время для лоялистов напасть на нас. Чтобы поберечь силы, мы отдыхали с восьми до двенадцати. Кто дремал, кто играл в карты, но все мы были начеку. В полночь студенты университета затеяли хоровое пение — чтобы не уснуть. В три часа мы. все помолились перед статуэткой Пресвятой Девы — ее принесла моя мама.

Никаких признаков нападения, но где-то поблизости происходит непонятное движение.

— Мы с тревогой узнаём, что «люди в штатском» развертываются в микрорайоне Хорсшу и у дома Джолли Бенитес. Радиостанция подтверждает это сообщение. До Хорсшу от нас метров сто, однако дом мистера Бенитес совсем рядом. Может, эти «люди в штатском» — громилы, доставленные из Тарлака мистером Кохуанко?

Если даже то и были громилы, ничего опасного они не предпринимали — возможно потому, что увидели, как много народу начеку вокруг Краме; тем не менее Джоби Провидо и его друзья были настороже.

— Потом мы увидели поодаль огни фар. Что за машина, разобрать не могли, но, судя по шуму мотора, это был грузовик. Он приблизился, и мы уже различали на фоне темно-синего неба трехосный тягач с людьми в кузове. «Kapit bisig!» — раздалась команда. «Сплетай руки!» Мы бегом на боевые позиции. Все-таки подошли войска противника? Мы ждали нападения, и тут выяснилось, что тревога ложная — в грузовике были наши, объезжали позиции.

Оставшаяся часть ночи тоже была щедра на встряски, но столкновений не было. Тем не менее их группа дрожала всю ночь.

— Спустя часа три, после еще двух ложных тревог, наконец-то начало рассветать. Мы уже все намеревались разойтись по домам, к мягким постелям, однако радио обратилось с призывом остаться до прибытия замены. Все еще циркулировали сообщения о неминуемом нападении, так что мы остались на местах, чтобы завершить начатое.

Бессонную ночь провел и человек, которого история отправляла на свалку. Все еще не веря, что друг Рейган оставил его, шестидесятивосьмилетний Фердинанд Эдралин Маркос ходил взад-вперед и размышлял. Наконец он позвонил в Вашингтон. Звонил сенатору Лэксалту, близкому другу Рейганов.

В Маниле был вторник, три часа ночи, в Вашингтоне — понедельник, два часа дня.

Маркос просил Лэксалта узнать у Рейгана, что именно тот имел в виду под «мирным переходом власти к новому правительству» Филиппин. Означает ли это, что он, Маркос, может остаться президентом до, скажем, 1987 года, если согласится «разделить власть» с оппозицией? Лэксалт согласился отправиться к Рейгану и получить ответ.

У Лэксалта создалось впечатление, что хотя Маркос беспокоился за личную безопасность и безопасность своей семьи, он все еще был намерен оставаться президентом. «Он был как бы в подвешенном состоянии и искал защиты. Это был отчаявшийся человек, цеплявшийся за соломинки». Лэксалт отправился в Белый дом, где встретился с президентом Рейганом и государственным секретарем Джорджем Шульцем.

В четверть пятого по вашингтонскому времени Лэксалт позвонил Маркосу, который сразу же спросил, требует ли Рейган его ухода. Видимо. Маркое мучительно раздумывал над этим.

«Президент Рейган, — ответил Лэксалт, — не вправе предъявлять такие требования».

Помолчав, Маркос спросил: «Сенатор, а вы что думаете? Надо ли мне уходить?»

Ответ Лэксалта был недвусмысленным: «Господин президент, меня дипломатический протокол не связывает. Я говорю только от своего имени. По-моему, вы должны уйти, и уйти совсем. Время пришло».

Тут, казалось, связь прервалась. Лэксалта обеспокоило долгое молчание. «Господин президент, вы у телефона?» — воскликнул он.

«Да, я здесь, — ответил Маркос севшим голосом. — Я очень, очень разочарован».

Примерно в это же время Имельда разговаривала с Нэнси Рейган. Чуть раньше она уже звонила первой леди Америки, чтобы узнать, о чем было послание Рейгана. Нэнси обещала спросить у мужа. Когда Нэнси перезвонила, ее слова были столь же неутешительны, как и ответ Лэксалта. Если Маркос не прибегнет к силе и согласится на мирную передачу власти, он получит приглашение жить в Соединенных Штатах.