Четыре года падал снег

Все места в такси были заняты, а за спиной Михаила маячил его верный друг Самородов и все ещё плачущий Леопольд.

- Давайте, поедемте с нами! У нас шампанское и мы едем к девочкам!

- Ладно, - махнул рукой Сергей.

Машина опустилась на землю, двери раскрылись с тихим гудением, и Голодев забрался в салон. Народа оказалось больше чем посадочных мест, а на полу валялось множество растоптанных окурков, пивных бутылок и селедочных голов.

- Потеснитесь, господа, потеснитесь! - крикнул Михаил. - Найдите место моему другу!

Господа потеснились, как могли, и Сергей примостился на край сидения рядом с Белоголовцевым. Машина, резко дернувшись, как-то криво взлетела в воздух, и Сергей с ужасом заметил, что водитель тоже пьян. "А, ну и ладно! - зло подумал он. - Расшибемся, может оно и к лучшему!"

- Поехали за Милетовым! - предложил Михаил, и все согласились.

Голодев промолчал, ему было все равно. Из большой коробки, болтавшейся на заднем сидении, кто-то из господ извлек бутылку пива, сушеную рыбку неопределенной породы и сунул все это в руки Голодеву. Виляя из стороны в сторону, машина, с не зажженными бортовыми огнями, неслась как угорелая в непроглядной снежной мгле, но Голодеву почему-то и это было безразлично. Он открыл бутылку пива и выпил половину в несколько глотков. Лицо Ольги Васильевны сразу же померкло, расползаясь чернильным пятном...

Чудом не разбившись по дороге, они все же добрались до нужного места и такси криво плюхнулось на посадочную площадку рядом с домом Милетова.

- Пойду осведомлюсь. - Михаил полез наружу.

Сергей оторвал рыбе голову и бросил её в окно, а, немного подумав, выбросил туда и саму рыбу. Таксист затянул песню...

- Милетов изволит отсутствовать, - сообщил вернувшийся Михаил. - Ну что ж, обойдемся и без него. Трогай, голубчик!

Продолжая дребезжать высоким козлиным тенорком, таксист рывком поднял машину в воздух и, давая легкий крен на правую сторону, помчался в неизвестном направлении...

* * *

Тем временем барон фон Штофф окончательно пришел в чувства и позвонил маркизу де Ариньяку. Все-таки Голодев был его лучшим другом...

- Я слушаю, - де Ариньяк изволил обедать. В отличие от остального общества, выглядел он прекрасно, должно быть опять провел время не в ресторации, а в кругу своего семейства.

- День добрый, - откашлялся фон Штофф, по возможности доброжелательно глядя на блестящие, гладко зачесанные волосы и тонкие усики маркиза. Дернула же нечистая Голодева связаться с этим проходимцем... - Я к Вам вот по какому делу...

- Корабль все равно заберу, - мерзко усмехнулся маркиз, сразу же уразумев, зачем звонит фон Штофф, - либо пусть сумму выплачивает.

- Может, отсрочку дадите? - без особой надежды спросил он. - Или возможность отыграться?

- Кому? Голодеву? - расхохотался маркиз. - Я ж всегда говаривал играть не умеешь, садиться за стол не надобно. Вот только его сиятельству об этом отчего-то не известно.

- А кому-нибудь другому вместо него можно?

Де Ариньяк задумался, мысленно перебирая возможных соперников.

- Ну что ж, - наконец ответил он, - пожалуй, можно, да, я согласен. Дату назову сам, ищите соперника.

Продолжая ухмыляться препротивнейшим образом, маркиз отключился со связи, а фон Штофф задумался - правильно ли поступил, что поговорил с маркизом, не посоветовавшись с Сергеем? "В конце концов, выхода у него нет никакого, а с соперником что-нибудь решим", - успокоил сам себя Карл.

Придя в относительно хорошее расположение духа, Карл принялся потихоньку собираться, он не любил опаздывать в общества, тем более к Чернышевым. Пока лакей помогал облачаться, фон Штофф подумал - как же хорошо, что он вдовец... от этой мысли на душе у него сделалось и вовсе прекрасно...

* * *

К Чернышевым народ стал подтягиваться ближе к шести. Ольга Васильевна с дочерью Анной, не дождавшись главы семейства, направилась в общество самостоятельно. Ольга Васильевна продолжала пребывать в очень дурном расположении духа, посему автолет Голодевых шофер вел с максимальными предосторожностями, чтобы суровую хозяйку, не дай бог, не растрясло на воздушных ямах...

Припарковав машину на свободной посадочной площадке, шофер выскочил, распахнул двери, помогая спуститься графине Голодевой и дочери её Анне.

- Пшел прочь! - процедила Ольга Васильевна и, приподняв полы горностаевой накидки, устремилась к парадному входу в дом.

Салон у Чернышевых был очень уж великолепным. "Я б с удовольствием каждый день приемы б давала, будь у нас такой салон!" - подумала Ольга Васильевна, мило улыбаясь господам и присутствующим дамам. Пока ещё собралось человек пятнадцать, и все гадали, придет ли Хрустальницкий. Ольга Васильевна расположилась в кресле рядом с хозяйкой дома и тремя достойными дамами, и занялась всегдашним обсуждением последних сплетен.

- Вы слышали, - произнесла с придыханием волоокая графиня Чернышева, дама весьма приятная, но не блещущая умом, - говорят, на приеме у его высочества Хрустальницкий имел головокружительный успех! Будто он написал государю оду, и она так пришлась ему по душе, что он велел вышить все строки золотом на гобелене!