Четыре года в Сибири

Деревенский староста и крестьяне машут нам, мы машем в ответ. Дети бегут за нашими санями, вдали я еще вижу стоящего с непокрытой головой мужика и его сестру. Они смотрят вслед нам, пока сани не исчезли за первым поворотом.

Тогда мы снова посреди однообразного, тусклого леса.

К вечеру мы прибываем в другую деревню. Новые люди, новые лица. Все одеты празднично, как будто бы был праздник. Деревенский староста встречает нас. Обыкновенное чаепитие, потом следует закупка шкурок. Руки, похожие на сморщенные корни дерева, осторожно завязывают полученные деньги в узелки из пестрых носовых платков.

Снова я готовлю Фаиме постель в красном углу, а сам укладываюсь на деревянной скамье у стенки. Мягкий, спокойный свет лампад витает в комнате, глаза слипаются, я засыпаю.

Новое утро розовеет за замерзшими стеклами. Умывание, питье чая, и уже наши сани двигаются дальше; машущие крестьяне остаются вдали, пока также и они не исчезают за вечным лесом.

Наш маршрут правильно продуман, все хорошо подготовлено. Всюду нас ожидают, закупка происходит безупречно и быстро. Взятые нами с собой для товара сани уже полностью забиты покупками в Забытом. Теперь к ним присоединяются еще три следующих.

Весело звучит в холодном воздухе множество звонких колокольчиков. Мы всюду оставляем за собой счастливых, сияющих людей.

В указанное время, со сравнительно маленьким опозданием, мы возвращаемся в Никитино. Лопатин и Кузьмичев спешат в здание полицейского управления, чтобы сообщить о моем прибытии и доложить о поездке.

Приветливые, любимые помещения снова окружают нас. Наташа позаботилась об образцовом порядке. После купания, смены белья, одежды чувствую себя заново рожденным и снова сплю с особым наслаждением в своей кровати.

Следующим утром, в воскресенье, приходит Иван Иванович. Фаиме и я еще сидим за столом и завтракаем, так как мы встали довольно поздно. В шапке и пальто, не отдавая их, он подходит к нам.

- Не смейся надо мной, Федя, но мне здесь действительно было одиноко все эти дни. Он бросает свою круглую меховую шапку на кресло. – Как же чертовски быстро можно привыкнуть к человеку. Когда мужчина говорит что-то в таком роде, это звучит сентиментально, но Бог ведает, это действительно правда! Теперь он отдает свое тяжелое зимнее пальто горничной и садится за нашим столом.

- Ну, Фаиме, как вам понравилась эта долгая поездка? Вы, наверное, еще очень устали от трудностей? Крёгер – это такой чудак, с его вечным страхом перед клопами. Вам, конечно, всегда приходилось ночевать в санях под открытым небом? Это все же, бесцеремонное требование, Федя!

- Петр меня всегда укладывал спать в красном углу на наших зимних пальто.

- Ну, а он сам, где же спал этот длинный парень?

- Рядом со мной, на деревянной скамье, иногда тоже рядом с моей скамьей... на полу.

- Ты, такой избалованный? Неужели тебе это действительно доставляет удовольствие? Я не понимаю этого, Крёгер, не обижайся за это на меня, но это чистое безумие! Зачем все это?

- У всего есть свой цель и смысл, – говорит Фаиме, – и это великолепно засыпать в свете лампад.

- Гм... гм... может быть, Фаиме... может быть, – говорит задумчиво полицейский капитан.

Весь день проходит в подготовке к новому путешествию, в которое мы должны отправиться рано утром в понедельник.

Снова наши сани у ворот, машем руками, и оставляем Никитино за спиной.

Колокольчики уносят нас.

Мы видим новые местности, но они в большинстве случаев похожи друг на друга. Новые лица проходят мимо нас. Счастливые руки без конца пожимают наши, всюду, куда мы приезжаем, большой праздник, и все радуются встрече. В субботу маленький караван снова в Никитино. Мои верные «поводыри» Лопатин и Кузьмичев с огромным воодушевлением рапортуют о поездке. Один день отдыха, потом снова выезд из Никитино и всегда в другом направлении.

Наконец, очередь снова подходит к Забытому.

Люди подходят к нам без опаски и страха, как когда-то, нет, все машут нам, выкрикивают приветливые, восторженные слова, окружают нас, хотят помочь, мы братья среди братьев, да, они почти несут нас на руках в дом деревенского старосты. И он принимает меня как своего кровного брата.

Маленькая хижина до отказа набита людьми. Они ждали нас много часов. Обеденный стол, место, на котором я сидел при первой закупке, полон подарков. Это куропатки, глухари, кострецы медвежьих и лосиных туш чудовищных размеров, зайцы, куры, утки, домотканое полотно, вышивки, произведения ремесел самого различного вида. Наверное, каждый без исключения приготовил подарок для меня. Полные надежды они все смотрят на меня, пока я молча рассматриваю эти сокровища. Их глаза ищут мой взгляд. Они говорят так бесконечно много, что не нужно выражать это словами. И пока они, эти бедные, забытые, молча рассматривают меня, мой взгляд тоже внезапно становится хмурым, горло сжимается, и я долго не могу произнести ни слова.

- Я благодарю вас от всего сердца... от самой чистой души...