Четыре имперца и исаламири (СИ)

Он отчаянно жалел, что не имеет синего цвета кожи, красных глаз, белого мундира и проницательного разума чиссов. Чиссов! Хлопнув себя по лбу, Восс Парк заклацал пальцами по сенсорной панели. Через пару минут появилось голоизображение знакомого чисса.

— Приветствую вас, о великолепный человек! Друг моего брата!

— Трасс… Трааааасс! – взмолился Парк, падая на колени перед голограммой. — Спаси! Помоги!

— И кого же тактически унизил мой воинственный братишка на этот раз? — весело поиграв бровями спросил чисс.

— Он никого не завоевывал! Он вообще ни при чем!

— Неужели? — удивился Трасс, не понимая, как это Траун может быть не при делах, если на Ксиллу позвонили аж с самой Империи.

— Ёлки! У вас на Ксилле растут ёлки? — практически рыдая, спросил Парк.

— Естественно! — обрадовался Трасс, который был главным лесником на Ксилле. — Голубые, конические, колючие, с мягкой хвоей, стелющиеся, раскидистые…

— Можешь выслать? Любую!!!

Глаза чисса вдруг стали ядовито-оранжевыми:

— Капитан Империи! Вы понимаете, чего просите? Они же в Красной книге все! Вырубка строго запрещена!

Человек обреченно закрыл лицо руками:

— Ну, всё! Удушит меня главком! Пойду писать завещание… Ни одного чисса на поминки не позову!

Трасс сочувствующе посмотрел на Парка, а потом со всей чисской вежливостью и воспитанием произнес:

— Капитан Восс, быть может вас устроит голограмма?

— Это как? — сквозь слезы прошептал Парк.

— Ну, я вам просканирую самую красивую ёлку и вышлю ее трехмерную модель, на которую вы в фотошопе наклеите шарики. Потом проектор заведете и поставите голограмму в центр праздничного зала.

— Трасс! Ты гений!!! — подпрыгнул обрадовавшийся Парк.

— Нет, я не гений! — засмущался чисс, натягивая лыжи и заряжая фоторужье. — Бабушка всегда говорила, что у меня совершенно отсутствует воображение.

Полчаса спустя Парк со штурмовиками уже вовсю осваивали азы фотошопа, в то время как в помещение вломились Ареско и Гринт, неся огромную пальму.

— Ой, ошиблись дверью… — скрипучим голосом промолвил Ареско.

— Стой! Раз-два! — мигом отозвался Парк, увидев здоровенное дерево.

Святая парочка тут же замерла, ожидая, что сейчас их будут сильно ругать ни за что, а потом снова отправят в какой-нибудь тупой наряд.

— Куда вы это тащите? — строго спросил капитан, в голове у которого уже созревало несколько вариантов использования пиломатериала.

— Мы… ну… это… Мы не крали! — крикнул Гринт.

— Владыка Вейдер приказал в топку отнести, — съежившись, выдал Ареско.

— Никакой топки! Оставьте здесь! Есть у меня на счет этой пальмы одна идейка. И пригоните с орбиты главкомовский «Палач», – удовлетворенно потирая руки и доставая зеленую краску отдал приказ капитан Парк.

Ксилла, Доминация чиссов.

Время 18.00 (по ксилльскому 23.00). Бабушкин вигвам

Чуня и Плащ. Посреди снежных просторов замороженной Ксиллы из теплого вигвама раздавался обиженный визг исаламири. Нечастную Чуню бабушка Трауна посадила в клетку-переноску и кормила три раза в день самыми лучшими галлюциногенными лишайниками. Зверюга, привыкшая к свободе и вседозволенности, негодовала от бабушкиной жестокости.

Пробыв неделю в ксилльском дачном поселке, Чуня успела сожрать все зеленые помидоры, лишив чиссов запасов на зиму; перекусить провода в линии электропередач, погрузив все вигвамы во тьму, использовать бабушкин фамильный гобелен в качестве когтедралки, едва не задрать нечастного песца Гаврюшу — бабушкино домашнее животное, и сильно покусать Трасса.

Рядом на кресле лежал свернутый Плащ директора Кренника, триста раз постиранный и пятьсот раз поглаженный. Несчастная бабушка никак не могла понять, почему Плащ постоянно исчезал с положенного места, а потом его находили в очень непрезентабельных местах: в песцовой конуре, в курятнике, в проруби, на снегу, в пасти моржа, и даже в выгребной яме. Намучившись стирать и гладить любимую вещь своего кумира каждый раз, бабуля просто заперла её в вигваме вместе с Чуней.

Исаламири продолжала истошно визжать, выражая этим всю тоску по своему рабу и жажду нашкодничать.

— Уи-уииии!

— Чуня, ну хватит уже! — раздался откуда-то незнакомый голос.

Исаламири на миг замолчала, съежившись в самом дальнем углу переноски. Глазки-бусинки угрожающе сощурились, на мордочке появился злобный оскал, а ушки напряженно вслушивались в тишину.

— Хрю? — вопросительно отозвалась Чуня.

— Что «хрю»? — не понял голос.

— Хрю-хрю-хрю!

— Аааа! Не можешь понять кто я? — раздался шелест ткани.

— Хрю-гу! — утвердительно хрюкнула Чуня, высунув рыло из клетки.

— Это же я! Плащ! — весело отозвался голос.

Зверюга настолько обалдела, что не могла хрюкать дальше, опасливо принюхиваясь.

— Фыр!

— Сама такая!

— Хрю-хррр-уии-уф?

— Мой раб вообще ни о чем не догадывается, — радостно начал отвечать на вопрос Плащ. — Понимаешь, мой создатель несколько месяцев стажировался в Хогвартсе и срезал кусочек ткани от Распределяющей Шляпы, из которого создал меня.

— Уффф-фррр?