Четыре королевы

Фридрих II, которого короновал один из предыдущих пап (короновать императора мог только папа), был титулярным правителем тех остатков Римской империи, которые именовались «Священной» и «Римской», хотя фактически не были ни тем, ни другим. Основными составляющими его империи были королевство Германия, монархи которой звались «королями римлян» (хотя жили отнюдь не вблизи от Рима), и королевство Сицилия, унаследованное Фридрихом от матери-сицилийки. Реально Сицилия вообще не была частью Священной Римской империи, но для Фридриха это было несущественно, поскольку он не намеревался отказываться от нее. Соответственно, в качестве императора Фридрих II также заявлял свои права на титул короля Римского (хотя позднее он передал это почетное звание своему старшему сыну) и короля Сицилии. В довершение путаницы Фридриха также считали правителем Иерусалима: это право он приобрел, побывав в крестовом походе лет за десять до того, но с тех пор ни разу туда не возвращался и никак не контролировал ситуацию в Святой Земле.

Фридрих поставил себе цель объединить разрозненные части своей широко раскинувшейся империи. Поскольку Германию и Сицилию очень неудобно разделяла Италия, это означало, что придется завоевывать не только независимые города вроде Генуи и Пизы, но и Рим, и папскую область — прилегающую к Риму территорию, на которую Церковь заявляла свои права. Фридрих был коронован как император, когда был еще очень молод и его амбиции не проявились; с тех пор он не раз давал Церкви повод пожалеть о той роли, которую она сыграла в возвышении этого необыкновенного принца.

Ко времени визита Ричарда император основательно преуспел в покорении Северной Италии. Фридрих представлял собой самую удивительную личность столетия. Его называли Stupor Mundi, т. е. «Изумление земного мира». Он несомненно был самым образованным монархом в Европе. Он много читал, говорил на семи языках и даже сам написал книгу о соколиной охоте. Его интересовало все: наука, алхимия, история, право, архитектура, медицина, математика. Он основал первый университет в Европе, где преподавателям платили не студенты, а государство, и пригласил преподавать там наиболее уважаемых ученых своей империи. При дворе у него роились всевозможные ясновидцы; сам Фибоначчи, знаменитый математик, однажды продемонстрировал публике решение сложных уравнений для развлечения императора. Прославленный астролог, алхимик и философ Майкл Скотт, который сделал себе имя переводами рукописей Аристотеля, полученных от арабов, оставался при императорском дворе специально для того, чтобы отвечать на разнообразнейшие научные вопросы Фридриха, среди которых, согласно его биографу Эрнсту Канторовичу, были следующие:

Чем удерживается Земля над бездной пространства?
И каким образом эта бездна держится отдельно от земли?
Поддерживает ли Землю что-либо, кроме воздуха и воды?
А может быть, Земля каким-то образом держится сама?
Или она покоится на небесной сфере, расположенной под ней?
И сколько имеется небесных сфер?…

Фридрих отличался оригинальным остроумием. Когда один из потомков Чингисхана, едва не погубивший весь мусульманский мир, прислал грозное письмо, требуя, чтобы император Священной Римской империи отдал ему свои земли и явился к его двору, дабы стать одним из его вассалов, Фридрих ответил, что обдумает это предложение и просит пока никому не отдавать должность сокольничего.

Императорский двор был столь же чрезмерен и экзотичен, как его правитель. Близость Сицилии к арабским странам сильно повлияла на Фридриха. В отличие от других европейских правителей, император Священной Римской империи был лично знаком с некоторыми из своих арабских противников, в том числе и с султаном Дамаска, которому он как-то прислал такие сложные геометрические задачи, что тому пришлось поручить их решение своим самым знаменитым математикам. Фридрих любил великолепие и пышность Византии, драгоценности, пряности, этикет, светский образ жизни. Он путешествовал с музыкантами, мимами, атлетами и танцовщицами, и даже со зверинцем, где содержались редкие животные; его личная охрана состояла из сарацинских лучников, которые пользовались славой самых отпетых убийц на свете, по замечанию Канторовича — «чрезвычайно опасных и подчиняющихся лишь самому императору».