Четыре крыла

– Мы в Шишкине. Мы за вас дико переживали, – выпалил Макар, не вдаваясь в подробности. – Разузнать нам про Карамазова и дом его сестры в Лакееве? Его клуб ведь Игоря разыскивал из-за крупного ущерба, счетчик они ему включили. Карамазову хозяева могли поручить долг из Игоря выбить. А Руслан… они же вместе из «Малого» сбежали… А нам Карамазов лгал!

– Я от своих подозрений насчет Слона не отказываюсь, – охладил его пыл Бальзаминов. – Но вы сгоняйте в Лакеево, а? Проверьте все. Вдруг обломится нам там удача с нашими…

– Удача? – переспросил Клавдий.

– Ясность. Правда, – поправился Бальзаминов. – Все. Отбой! Следак чешет по коридору, допросы… у меня впереди. Вас я сам потом найду, если… вынырну целехонький из нашей ментовской лоханки!

– Итак, Слонов не признался в убийстве парней, – произнес Макар, когда Бальзаминов отключился. – Несмотря на свою рану, кровопотерю, страх, низость души и… жестокость нашего друга. Представляю методы допроса Бальзаминова по дороге в больницу, даже врач и санитар перепугались и накатали на него жалобу!

– В полицейской работе – черное, белое, серое, грязное, кровавое. Или принимаешь эту реальность, или уходишь. Подобно мне, – отрезал Клавдий. – Не нам судить Бальзаминова. Лютики-цветочки, да? У него в садочке… Я бы полицейским памятники ставил в образе ангелов – демонов с крыльями – одно белое, другое черное… А третье сломанное, а четвертое вообще вырванное с мясом и кровью.

– Наш черно-белый друг посылает нас в Лакеево. Ну, Карамазов… А мы еще с тобой прикидывали – истинный ли он Павел Федорович Смердяков или нет? – Макар вздохнул тяжело. – Я лично, подобно Бальзаминову, тоже на него никогда не ставил, а он… Сестра в Лакееве, дом, участок, наверное, у них… Адонис двадцать второго мая мог не к бабам своим повести Руслана, а к Карамазову, начальнику охраны клуба, включившему ему беспощадный денежный счетчик. С повинной головой…

Разведывать было еще рано – решили подождать часа два, а пока позавтракать в «Лакучей иве». В десять отправились в Лакеево. Проехали Лайково, коттеджный поселок «Монблан», стилизованный под швейцарскую деревню, поместья за заборами в стиле ампир и попали на территорию старого Лакеева, где с советских времен располагались дачные кооперативы обслуги бывшего ЦК, Совмина и Политбюро – кремлевских поварих, шоферов и официантов. Клавдий Мамонтов сверялся по навигатору с адресом, присланным Бальзаминовым вместе со списком номеров в одном мейле.

– Я сымпровизирую, Клава. Легко! – заверил Макар, когда они остановились у забора с виднеющейся за ним крышей кирпичного дома – добротного, под красной металлочерепицей.

Макар постучал в калитку. Им открыла пожилая женщина в ситцевом сарафане, с собранными в пучок седыми волосами, по виду – училка старой закалки. За ее спиной в надувном бассейне плескались с хохотом дети. Под навесом трудилась полная молодая женщина в майке и велосипедках, мыла из шланга машину.

– Добрый день, извините за беспокойство, мы знакомые Павла Федоровича, – выпалил Макар. – Насчет аренды дачи приехали, но заблудились немного. Не могли бы вы…

– Вы от Павлика? Насчет дачи в аренду? – женщина воззрилась на них. – Но я не сдаю.

– Нет, нет, соседи ваши по поселку. Он нам сказал – дача на улице Новаторов, яблоневый сад, но мы заблудились с другом, – Макар кивнул на молчавшего Клавдия. Тот исподволь разглядывал дом и участок.

– Павлик все перепутал, нет здесь улицы Новаторов, есть улицы Энтузиастов и Первопроходцев, но на Энтузиастов точно никто дачи не сдает, а Первопроходцев всю скупили с одной стороны, сломали старые дачи, возвели новодел за забором, дворец. Но сейчас стройку забросили, хозяин вроде за границей теперь живет постоянно.

– Павел Федорович, наверное, редко у вас бывает, поэтому перепутал, – мягко заметил Макар.

– Что вы! Каждые выходные свои у меня гостит, наезжает сюрпризом с подарками внукам моим и дочке, – сестра Карамазова кивнула на надувной бассейн с малышами и страдающую лишним весом дочь.

– И в мае вас навещал? – улыбнулся Макар светло.

– Все майские здесь на речке рыбачил, накопил отгулов на работе.

– И в конце мая тоже гостил? В двадцатых числах? – спросил Клавдий.

– Да, приезжал, – сестра Карамазова глянула на них внимательно. – А в чем собственно дело?

Макару почудилось – выражение ее лица изменилось, словно дверь захлопнулась, и стало темно. И тон ее иной в конце фразы…

– Мы хотели арендовать дачу, – ответил Макар безмятежно. – Место элитное, престижное и тихое, живописное. Но если никто не сдает на Энтузиастов и Первопроходцев, может, где-то еще в поселке? У леса? Он здесь далеко.

– Пройдите по нашей улице до конца и попадете в наш Земляничный Бор, но в нем и заблудиться можно, – сестра Карамазова уже тянула на себя тяжелую деревянную калитку – отгораживалась от них.

– На участке в восемь соток и в доме на глазах семейства сестры двоих не убьешь и тела не закопаешь тайком, а представить их всех соучастниками – нелепо, – хмыкнул Клавдий, когда они вернулись в машину и медленно тронулись в сторону Земляничного Бора. – Но лес у него под боком…