Четыре крыла

– Там тоже вроде какие-то мешки, – Макар указал на выступающие в темноте очертания приземистой одноэтажной хибары.

Они направились туда, держась в тени деревьев. Строение оказалось не баней, а…

– Сарай. Хозблок. – Клавдий осматривал крепкую дверь. – Заперто, замок японский. Окон нет. И… фундамент. Он здесь почти метровый. В сарае подвал устроен.

Макар кружил возле груды полиэтиленовых мешков, наваленных у стены сарая. Опустился на колени, склонился, пытаясь во мраке прочесть надпись на одном.

– Клава, это не цемент. В мешках – негашеная известь.

– Известь? – Клавдий, осматривавший фундамент (он увидел в кирпичной кладке два отверстия, оставленных строителями для вентиляции), обернулся.

– Негашеную на улице вроде не хранят, – бормотал Макар. – Из-за влаги, дождей, а здесь все брошено… под открытым небом…

Еле слышный звук нарушил тишину…

Скрип…

Клавдий резким жестом указал в сторону громады дома.

– Дверь! Валим! – шепнул он.

И они спрятались за сарай.

Быстрые шаги… шорох травы…

Невысокая фигурка вынырнула из тьмы. Она двигалась прямо к сараю!

Клавдий и Макар замерли.

Мелькнул отблеск света – голубой, неяркий.

Они выглянули осторожно.

В десяти шагах от них – женщина с распущенными волосами, в черной ночной рубашке на бретельках. Она светила экраном мобильного на сарай, на фундамент. Рухнула на колени, подползла к отверстию для вентиляции и распласталась на земле, заглядывая в дыру у самой земли и светя туда мобильным.

Клавдий и Макар узнали юную подругу Виноградова-старшего по имени Верушка. Лежа в траве, она просунула руку с мобильным в дыру, что-то высматривала внутри. Затем вытащила руку и приникла лицом к кирпичной кладке, вглядываясь во мрак подвала.

Ночной ветерок…

До Клавдия и Макара внезапно донесся странный запах. Химический и… тлетворный. Слабая, почти призрачная вонь негашеной извести пополам с чем-то еще… сладковато-ужасным…

Треск кустов…

Силуэт…

Юная Верушка обернулась, вскрикнула в ужасе!

Вскочить на ноги она не успела. Тень накрыла ее, подмяла, оттаскивая за волосы прочь от вентиляционного отверстия.

– Что вынюхиваешь?!

Голос мужской… Сиплый, полный бешенства и страха.

Клавдий и Макар уже слышали этот голос раньше. Они узнали Виноградова-старшего. В майке и трусах-боксерах…

– Шпионишь, дрянь?! – Он одной рукой рванул девушку к себе с земли, одновременно хватая ее другой рукой за горло.

– Прочь! Оставь ее! – Клавдий вылетел из-за угла сарая.

Макар за ним.

Виноградов-старший – огромный, с выпирающим из-под майки голым пивным животом, всклокоченный, растерявший разом всю свою природную красоту и стать, на долю секунды опешил. Заслонился от них Верушкой, словно щитом. Но его растерянность сменилась дикой яростью. С хриплым почти первобытным воплем он поднял девушку в воздух своими сильными руками и словно камень из пращи швырнул в сторону Клавдия.

А сам развернулся и скрылся в кустах.

Когда живого визжащего от страха человека бросают подобно мешку в другого человека… Макар никогда в жизни еще не видел подобного! Он думал – Верушка собьет Клавдия с ног. Но тот устоял, хотя девушка с размаха ударила его головой в плечо, а корпусом в руку на перевязи.

Клавдий лишь скрипнул зубами от боли. Пошатнулся. И не мог ее удержать, она соскользнула на траву к его ногам. Ее била дрожь.

– Кошка… бездомная утром прибежала к нам, я ее хотела покормить, а она спряталась под сарай, – шептала, задыхаясь, Верушка. – И вдруг начала орать там дико, мяукать… Я думала, она в дырке застряла, попыталась ее достать, а кошка мне в руку вцепилась когтями, я ее вытащила – у нее шерсть дыбом… А из дыры, когда я наклонилась и шарила рукой, воняло… жуткий запах… Я днем не могла разглядеть… Он торчал на участке. Видела лишь гору известки внутри… И вонь… Я решила ночью проверить, когда он спит… Игорь же без вести пропал… его сын…

Шум со стороны дома.

– Осторожнее! У него охотничье ружье есть! – истерически воскликнула Верушка, потому что Клавдий ринулся к дому, а Макар последовал за ним.

Виноградов-старший не включил свет в доме, но зоркий Макар заметил его темную мощную фигуру на фоне распахнутого окна на первом этаже.

Лязг металла…

– У него охотничий карабин! – предупредил Клавдий. – Перезарядил… Эй! Выстрелы твои, Олег Дмитриевич, услышат соседи, хоть и живешь ты на отшибе. Полиция на их звонок через десять минут сюда приедет. К тебе! А у тебя их тела в подвале!

Лязг металла… Макар в темноте сада ждал выстрела сыноубийцы, палящего в страхе и ярости на звук, но…

Виноградов-старший не стрелял. Словно внял словам Клавдия.

– Когда мы с участковым приезжали, тела твоего сына и его друга уже покоились внизу под грудой негашеной извести? А? Олег Дмитриевич? – громко спокойно вопрошал Клавдий. – Почему сразу от тел не избавился?

Лязг металла… И – никакого выстрела. Хриплый, исполненный отчаяния голос во мраке: