Четыре крыла

– За деньги, да? – Клавдий уже внаглую подмигнул Настеньке. – Купим информацию.

Настенька показала четыре пальца, на них блистали серебряные колечки.

– Серьезно? Расценки драконовские в «экономе»? Или только для нас такса? – хмыкнул Клавдий.

– Диктуйте свой номер, я вам переведу деньги, – вежливо произнес Макар.

Настенька продиктовала. И улыбнулась Клавдию – весьма мило и скромно.

– Только не ври, красотка, – посоветовал ей Клавдий. – Четыре тысячи переведены. Ты наша должница. Если солжешь, включу счетчик. Бес-по-ща-дно.

Она резко вскинула голову. Ее темные глаза вспыхнули.

– Я Хвоста… Руслана не видела очень давно. На фиг он мне сдался. С Алиной мы пересеклись…

– Когда? Где? – спросил Клавдий Мамонтов.

Настенька Котлова держала паузу. Картина всплыла перед ее взором:

Севрюга, закутанная черной клеенкой, поворачивается в парикмахерском кресле спиной к большому зеркалу, а она – Настенька… услужливо сует ей в руки круглое зеркало посмотреть вид сзади на ее длинные густые тонированные пепельно-русые волосы, распущенные по плечам.

– Классный оттенок. Алина, тебе идет, – хвалит она.

– Супер! Постаралась ты. – Севрюга придирчиво разглядывает свои русые патлы в зеркале и вещает снисходительно: – Зачет. В счет прежнего долга и процентов. Я потом гляну, сколько набежало.

– Я всегда тебя покрашу. Если надо – домой приду, сделаю. И насчет маникюра тоже, и педикюра, как прежде, – тихо бормочет Настенька. – Только очень прошу…

– Чего еще? – Севрюга кладет зеркало на стойку и выбирается из кресла. Она вдвое шире и гораздо крепче субтильной Настеньки.

– Выключи счетчик. Пожалуйста!

– Я ж не одна, – Севрюга пожимает плечами и стаскивает с себя парикмахерскую клеенку. – А другие?

– Это все уже закончилось в школе! И они ж все как ты – Паук, Хвост… А Локи, он… Пожалуйста! – Настенька уже умоляет бывшую одноклассницу. – Я не могу больше столько платить.

– Я тебя предупреждала. Сороковник для тебя сумма неподъемная, а с процентами и счетчиком вообще зашкалит, – отвечает Севрюга. – Но ты меня не послушала. А я с тобой по-человечески. Я тебе все объяснила. Но ты уперлась. Насть, ну скажи мне честно – зачем тебе такой айфон?

– Ты ж себе купила.

– А ты мне позавидовала? – Севрюга усмехнулась. Протянула руку, выдвинула парикмахерский ящик и достала флакон спрея-ухода для волос с маслами, предназначенный лишь для особых клиентов. Начала прыскать на свои волосы.

– Пожалуйста, отпусти меня. Долг и проценты я тебе уже выплатила. Я посчитала, – заявила Настенька.

– Нет. Ты мне все еще должна. И нашим… моим всем тоже. Если я тебе, подруга, сделаю скидку, остальные тоже захотят. А пацаны моей доброты к тебе просто не поймут. Усекла?

Настенька опустила долу гладко причесанную головку. Она не желала встречаться взглядом с Севрюгой. Она ее ненавидела. Севрюга поплатится за свою жадность однажды…

– Она приходила ко мне в салон волосы тонировать, – пропищала Настенька. – Кажется, тринадцатого мая.

И снова умолкла, глядя мимо Клавдия и Макара – в пустоту.