Четыре месяца темноты

Классные руководители, вместо того чтобы отложить все свои дела и заняться подготовкой информационных стендов, выказывали недовольство и придумывали всякие отговорки. Праздничные выступления были отрепетированы столько раз, что дети потеряли к своим ролям всякий интерес и монотонно бубнили тексты. Танцы второклассников, как показалось завучу, тоже выглядели довольно вяло. В итоге ей пришлось обратиться за помощью к директору, и карательная рука тут же коснулась всех неподчинённых подчинённых.

Маргарита Генриховна уже не помнила, когда в последний раз ужинала дома. По вечерам она едва успевала на последний поезд в метро.

Закончилось всё сорванным на педсовете голосом, когда она отчитывала коллег за неблагонадёжность.

За день до приезда главы образования у нее снова случился приступ, и Светлана, как и в прошлый раз, отпаивала её корвалолом.

«Возьмите отгул, Маргарита Генриховна!» – говорила ей секретарь, с жалостью глядя на бледное, безжизненное лицо.

«На болезнь сейчас нет времени», – отвечала Каучуковая Дама, лихорадочно блестя глазами и растекаясь по стулу.

«Зато у болезни всегда есть на нас время», – вздыхала Светлана и, сунув в рот мятную жвачку, шла по своим делам.

Утром Маргарита Генриховна обошла все позиции и нашла информационные стенды собранными на скорую руку, но вполне зрелищными, детей в костюмах зверей и полевых цветов – достаточно милыми, а учителей и классных руководителей – взвинченными как раз настолько, чтобы исполнять любые неожиданные команды.

На всякий случай она накричала, вернее, «нахрипела» на мальчишек, которые на большой перемене вздумали без разрешения погонять мяч на уличной площадке.

Повара́ в столовой, как всегда, не подвели и приготовили изысканный стол.

Как полководец, она обозрела поле битвы и осталась вполне довольна. Ещё одна маленькая победа Каучуковой Дамы, от которой отскакивают все пули и снаряды, практически состоялась.

Торжественная линейка под открытым небом перед школьным крыльцом вот-вот должна была начаться. Учащиеся младших классов выстроились в шеренги, чтобы приветствовать гостя и объявить о готовности к празднику.

Хмурое небо Города Дождей, однако, привычно взирало на собравшихся со скукой и посылало холодную воду из своих недр на неприкрытые головы.

Маргарите Генриховне сообщили, что глава задерживается как минимум минут на сорок и им дана команда начинать без него.

– Как без него? – Завуч хлопнула глазами, а Светлана только обречённо пожала плечами.

Подождав ещё десять минут, Маргарита Генриховна не выдержала и начала говорить приветственную речь. Дети и учителя дрожали от холода, с неба беспощадно сыпалась влажная крупа. Многие не имели зонтов и капюшонов, но речь необходимо было довести до конца.

Торжественная музыка звучала несколько странно в быстро опустевшем школьном дворе. Все спешили внутрь, ободрённые тем, что скучная линейка наконец закончилась.

Дальше следовал круглый стол с приглашёнными иностранными коллегами и школьниками, с докладами классных руководителей и выступлениями лучших учеников.

Тут Маргарите Генриховне доложили, что глава задерживается ещё на полчаса, приносит свои извинения и спешит как может.

Следующие сорок минут восемьдесят человек, в том числе иностранные гости Города Дождей, дожидались одного человека.

Докладчики нервно ходили туда-сюда, повторяя тексты. Мальчишки поправляли неудобные галстуки, а девчонки зевали и глядели в окошко.

Наконец, в публике по цепочке пошло оживление и все засуетились.

В зал, держа прямо спину, уверенной быстрой походкой вошёл причёсанный сорокалетний человек с аккуратно подстриженными усами на довольном здоровом лице.

Он обаятельно улыбался и легко кланялся, приветствуя собравшихся и протягивая руку директору и Маргарите Генриховне, которая сделала вид, что растаяла от его рукопожатия.

Константин Иванович Усачёв – по невнимательности ли или оттого, что спешил, – не обратил никакого внимания на стендовые доклады. За ним, словно гейши в японских деревянных гэта, семеня и держа под мышками папочки с бумагами, следовал эскорт, состоящий из помощников и помощниц.

Не спросив никого, он сел на отведённое место и бойко заговорил с директором, то и дело отпуская шутки.

Наконец начался круглый стол. Выступила Мария Львовна. Затем Маргарита Генриховна рассказала об успехах выпускников, стараясь, чтобы голос у неё не дрожал.

Когда главе образования дали слово, он взял микрофон и приятным властным баритоном начал складную приветственную речь.

Сложно сказать, плоха была эта речь или хороша, но каждый, кто слушал её, наверное, подумал, что уже слышал где-то все эти слова о важности учёбы, о прекрасных юных годах и о больших, далеко идущих планах. Речь эта была такой, какой нужно, – не больше и не меньше.

Далее слово предоставили иностранным коллегам и их ученикам: они, смешно коверкая слова, рассказали о радости, которую испытали, впервые посетив Город Дождей и познакомившись с учащимися гимназии.

Несколько самых опытных учителей выступили с короткими рассказами о своей работе.

Константин Иванович пару раз зевнул.