Четыре месяца темноты

Элеонора Павловна вызвала ее следом не случайно – сколько их помнили учителя, столько они сидели с Муратом за одной партой. Все настолько привыкли к этому, что даже не задумывались, почему они всегда отвечают друг за другом, хотя их фамилии в журнальном списке стоят совсем не рядом.

Дружба их выглядела несколько необычно. В гимназии, где даже среди старшеклассников юноши и девушки все-таки предпочитали компанию своего пола, они были неразлучны, как близнецы, и везде появлялись вместе.

Однако все, кто знал их давно, уже перестали считать такое явление чем-то необыкновенным.

Внешне Мурат и Тамара были похожи только двумя чертами: они были худыми и невысокими. И в росте каждый год прибавляли одинаково. Если бы кто-нибудь решил приложить к их макушкам длинную линейку, она осталась бы ровно лежать с опорой в двух точках.

В остальном они были разными, особенно теперь, когда Мурат стал так много времени посвящать своему новому стилю и пока неизвестной Тамаре философии.

Мурат, девятиклассник, стройный, черноволосый, с азиатскими чертами лица, с высокими скулами и смеющимися глазами. Он обходил правила ношения формы изысканным обманом. Рукава на его стильной рубашке были закатаны до локтя, на предплечьях недавно появилась цветная татуировка в виде китайского дракона. Жилетка и узкие брюки подчеркивали его худобу.

В учебе он был ленив, но если средний балл начинал падать, он с легкостью готовился и исправлял оценки. Так, во всяком случае, было до настоящего года.

Он ходил, держа спину прямо, говорил очень много, и его считали умным. У него было много знакомых, но часто, особенно когда с ним говорили учителя, на лице его читалось легкое презрение. Мурат был скрытен в личном, но любил демонстрировать свой особый взгляд на глобальные проблемы человечества.

Тамара во многом была его противоположностью. Прежде всего, она всегда говорила то, что думала. В спорах разумно искала истины, а не своей правды, что помогало ей одерживать верх в любых дебатах. И совсем не заботилась о своей и без того невыразительной внешности.

Даже рядом с Муратом Тамара казалось хрупкой. От отца она унаследовала длинный острый нос, а от матери – большие задумчивые глаза. Но своих родителей она почти не помнила, так как ее опекунами много лет были бабушка и дедушка. Ее жидкие волосы были выкрашены в тускло-желтый цвет, но только наполовину; видно было, что она почти не расчесывает их, и они свисали до плеч, как пожухлая трава. Все это, однако, не отталкивало от нее многочисленных друзей, которые чувствовали, что такой внешний вид – не результат запущенности, а сознательный выбор.

Тамара носила один и тот же костюм: пиджак и рубашку с широким выпущенным воротом, брюки – и никогда не надевала юбку. Всегда быстро двигаясь, говоря с нажимом, высоким голосом, она в таком наряде была похожа на гангстера-латиноса, знающего, где его территория. Но спутать ее с юношей было все-таки сложно – что-то в складках губ и во взгляде девушки мелькало нежное, материнское. А когда она вытягивала шею и поднимала на уроке руку, то была похожа на стоящего столбиком суриката.

Она имела, пожалуй, еще одно сходство с Муратом – многочисленные знакомства, только в другом качестве: к ней очень рано стали приходить сверстники за каким-нибудь советом.

Тамара и Мурат всегда были вместе, как сказочные Герда и Кай…

Привычная картина: девушка что-то с жаром объясняет Мурату, он внимательно слушает, а потом возражает. Вместе они смеялись и решали задачи по математике или готовили школьный спектакль, обсуждали наболевшее, и для многих оставалось загадкой – что их может связывать?

Если кто-нибудь из друзей заболевал или надолго уезжал, со вторым случалось нечто странное, то, что было незаметно им самим, но хорошо видно окружающим: Мурат становился неуправляемым и каким-то бездушным, а она, когда его не было рядом, вдруг делалась серой мышью, и смелость покидала ее.

Тамара вышла перед классом и слегка поклонилась.

– Поэма Михаила Юрьевича Лермонтова «Демон». Восточная повесть.

«Оу-о! – послышалось из класса, – княжна Тамара перед нами…»

– Каштанов, – ровным тоном сказала девушка, – княжна Тамара была красавицей, каких не видел даже демон. Ты мне льстишь, дорогой.

– Сразу видно, что человек готовился, – заулыбалась Элеонора Павловна.

Дальше никто ее не прерывал до конца урока, и даже когда прозвенел звонок, ни один не двинулся с места. Она несколько часов в неделю занималась риторикой и с детства играла в театральном кружке. Одноклассники ждали ее выступлений на уроках литературы с нетерпением, потому что когда Тамара читала, ее голос становился похожим то на шум горной реки, то на тихий ветер в листве, то на одинокую флейту в пещере.

Раньше они с Муратом любили разучивать стихи вместе и читали в паре по ролям, но в последнее время он стал отказываться, якобы из стеснительности.

Когда Тамара закончила, класс, как обычно, взорвался аплодисментами.