Четыре папочки на рождество

— Джордж! — крикнула я вверх по склону. — Ладно, ты ведешь жесткую сделку, но вот что — ты выходишь сейчас и облегчаешь мне задачу, а я приготовлю тебе маленькую тарелочку вкусностей на День благодарения. Но Ларри об этом не говори, понял?

Ответа, конечно, не последовало. Я продолжала тащиться, снег с каждой секундой становился все глубже.

Однако прямо в середине своего пути я услышала нечто странное. Сначала это было похоже на стон ветки, которая вот-вот прогнется под тяжестью снега. Бросив быстрый взгляд вверх, я поняла, что, хоть снег и накапливается, но до этого еще далеко.

Я на мгновение застыла на месте, пытаясь уловить еще что-нибудь из странного шума, который я слышала.

Ничего. Я вздохнула, списав это на одно из животных в округе. Затем, прямо перед тем, как я сделала шаг, я услышала кое-что еще. На этот раз не было никакой ошибки в том, что это было.

Звук был тихим всхлипыванием ребенка.

Всхлип пронесся по воздуху, привлекая мое сердце и внимание. За всхлипом последовали рыдания, затем тихое "оуу".

Мое сердце учащенно забилось, глаза расширились, я внимательно слушала. Больше хныканья раздавалось откуда-то слева от меня, рядом с оврагом вдоль холмов Холбрук-Трейл.

Я прочистила горло и заговорила:

— Там кто-нибудь есть?

Хныканье прекратилось, как будто выдернули пробку. Я прислушалась еще немного, надеясь услышать его снова, чтобы точно определить направление.

Наконец, хныканье началось снова. Теперь не было никаких сомнений в том, откуда он исходил. Я еще раз взглянула на тропинку в том направлении, куда ушел Джордж, как будто он мог посочувствовать мне и вернуться. Мне не повезло. Если бы я направилась к хныканью вместо Джорджа, был бы хороший шанс того, что проклятая лама может быть потеряна навсегда.

Это неважно — если поблизости был ребенок, я собиралась найти его или ее.

Я двинулась влево, лавируя между густыми сучьями деревьев, ступая осторожно, чтобы не поскользнуться на снегу. Я держалась за стволы берез вокруг себя, сосредотачиваясь на каждом шаге. Холбрук-Трейл была прекрасна, но как только вы оказывались в стороне от безопасной тропы, она становилась более чем немного коварной. Последнее, чего я хотела, так это сломанной лодыжки.

— Ты там, малыш? — крикнула я, ступая. — Эй, я знаю, что ты напуган, но я здесь, чтобы помочь, хорошо? Никто не должен находиться здесь в разгар снежной бури, особенно в День благодарения.

Я понятия не имела, помогаю я или пугаю его. У меня не было своих детей, и я была единственным ребенком в семье, поэтому разговаривать с малышами было для меня не совсем естественно. Тем не менее, я решила, что какой-то маленький ребенок, заблудившийся у черта на куличках, был чертовски важнее любого из моих животных.

Я пробралась сквозь деревья и вышла на край оврага.

Вот тогда-то я и заметила его. Мальчик лежал среди камней в пересохшем ручье. С того места, где я стояла — примерно в сотне футов от него — я могла видеть, что он был одет в темные брюки и большое пуховое пальто, его волосы были темными и спутанными от пота и снега. Небольшое пятно крови было у него на лбу, заставив меня вздрогнуть.

Наконец, он открыл свой маленький ротик и позвал.

— Помогите!

Глава 2

Обри

Вид маленького человечка, страдающего от боли, был душераздирающим. Я перешла на бег, спрыгнула в овраг и направилась к нему, осторожно спускаясь по каменистому склону.

— Эй, малыш! — крикнула я, мой голос разнесся по склону высохшего русла ручья. — Оставайся на месте, хорошо?

Мальчик повернулся ко мне. В его глазах был страх, и даже на расстоянии я могла сказать, что они были великолепного орехового цвета. У него были полудлинные волосы, концы которых завивались у воротника. Благодаря прическе и одежде — джинсам, ботинкам и маленькой фланелевой рубашке — он выглядел как очаровательный маленький фермер. Его одежда стала немного грязной после падения, но в остальном он выглядел ухоженным. Это означало, что о нем почти наверняка хорошо заботились.

Самое главное — его лоб был измазан кровью. Хотя я никогда особо не любила детей, но вид раненого маленького мальчика пробудил во мне чувство защиты, как ни что другое.

Он не ответил. Итак, я окликнула его еще раз.

— Ты в порядке? — спросила я, и мой голос разнесся по ущелью. — Скажи что-нибудь, ладно?

Он этого не сделал, и у меня начало складываться ощущение, что он больше беспокоился о странной даме, летящей к нему, чем о своей травме. Я сократила дистанцию, упав на колени, как только добралась до него.

— Дай мне взглянуть на это, хорошо? — спросила я.

Парень смотрел на меня широко раскрытыми глазами, его рот сжался в ровную линию. Мальчик был совершенно очарователен — настолько, что уже сейчас можно было сказать, что он вырастет в очень красивого мужчину.

Я потянулась к его лбу, и он в ответ отвернулся от меня.

Думай, Обри. Этот маленький парень далеко от дома, и теперь какая-то сумасшедшая женщина нависает над ним, пытаясь осмотреть его рану.

Я сделала паузу, закрыла глаза и глубоко вздохнула. После этого я улыбнулась и положила руку себе на грудь.