Читаем Четыре туберозы полностью

Медлит день в осенних панорамах…Алой дрожью окна огневеют.Смотрят деды в потускнелых рамах,Что-то видят, знают и жалеют.Я иду по длинной галерее.Розовеют, теплятся колонны.Сердце бьёт то тише, то скорее.Звук шагов рождает отклик сонный.Я один, один, как сокол в клетке.Бой часов замедлен и негромок…Между вами, сумрачные предки,Я брожу, последний ваш потомок.Вашим гневом рушились престолы,Вашей волей открывались страны.Где прошёл ваш путь, стонали долыИ следы кровавились, как раны.Весь тот пыл, упорство и отвагу,Весь тот блеск величий и хотений,Словно поле грозовую влагу,Принял я от прошлых поколений.Но погас в бессилье и в изменахГордый сон былых великолепий.Я лишь призрак в этих древних стенах,Я лишь тень в полузабытом склепе.Тает день в осенних панорамах…Алой дрожью окна огневеют.Смотрят деды в потускнелых рамах,Что-то видят, знают и жалеют.

ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК

Кометы знак, как кольца змея,Венчает небо. Так. Пора.Лежу, недвижный, цепенея,У охладевшего костра.Великий день неслышно прожит.Сомкнулось вечное кольцо.Последних мигов не встревожитНичьё склонённое лицо.Кругом взметнулись пики башенИ глыбы каменных громад.В алмазах лунных изукрашенВоздушных арок зыбкий ряд.Суровый храм, как череп белый,Глядит провалами очей.Молчит парламент опустелый,Молчит покинутый музей.Эмблема равенства и братстваНа них резцом иссечена.Бери ненужные богатства,Хранитель новый, Тишина!И пусть всё то, чем люди жили,Что слито яркостью племён,Уснёт под слоем серой пыли,В полёте мертвенных времён.Я знаю, житель отдалённыйНа тверди блещущих планет,Влеком мечтой неутолённой,Откроет вновь наш мёртвый свет.И с вещей дрожью гость случайныйПытливо стогны обойдётИ наши муки, наши тайныВ страницах ветхих[85] развернёт.Когда ж, тревожный и усталый,Предастся сладостному сну,К его челу, как атом малый,Я, призрак ласковый, прильну.Всё море радостей и болей,Что было ведомо векам,В него вдохну могучей волей,Навек пришельцу передам.И, приобщённый тайным звеньям,Летя пространствами назад,Снесёт грядущим поколеньямСтаринной жизни тонкий яд…В иных мирах, осилив бездну,Тысячелетий тёмных дверь,Я, дух Земли, опять воскреснуСо всем, что умерло теперь. ……………………………Застыла кровь. Текут мгновенья.Мой взор смыкают цепи сна.Мои пустынные владеньяПрими, Властитель Тишина!

II. НОЧНЫЕ ГОЛОСА

ОСЕННИЕ СЛЁЗЫ

Перейти на страницу:

Все книги серии Символы времени

Жизнь и время Гертруды Стайн
Жизнь и время Гертруды Стайн

Гертруда Стайн (1874–1946) — американская писательница, прожившая большую часть жизни во Франции, которая стояла у истоков модернизма в литературе и явилась крестной матерью и ментором многих художников и писателей первой половины XX века (П. Пикассо, X. Гриса, Э. Хемингуэя, С. Фитцджеральда). Ее собственные книги с трудом находили путь к читательским сердцам, но постепенно стали неотъемлемой частью мировой литературы. Ее жизненный и творческий союз с Элис Токлас явил образец гомосексуальной семьи во времена, когда такого рода ориентация не находила поддержки в обществе.Книга Ильи Басса — первая биография Гертруды Стайн на русском языке; она основана на тщательно изученных документах и свидетельствах современников и написана ясным, живым языком.

Илья Абрамович Басс

Биографии и Мемуары / Документальное
Роман с языком, или Сентиментальный дискурс
Роман с языком, или Сентиментальный дискурс

«Роман с языком, или Сентиментальный дискурс» — книга о любви к женщине, к жизни, к слову. Действие романа развивается в стремительном темпе, причем сюжетные сцены прочно связаны с авторскими раздумьями о языке, литературе, человеческих отношениях. Развернутая в этом необычном произведении стройная «философия языка» проникнута человечным юмором и легко усваивается читателем. Роман был впервые опубликован в 2000 году в журнале «Звезда» и удостоен премии журнала как лучшее прозаическое произведение года.Автор романа — известный филолог и критик, профессор МГУ, исследователь литературной пародии, творчества Тынянова, Каверина, Высоцкого. Его эссе о речевом поведении, литературной эротике и филологическом романе, печатавшиеся в «Новом мире» и вызвавшие общественный интерес, органично входят в «Роман с языком».Книга адресована широкому кругу читателей.

Владимир Иванович Новиков

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Письма
Письма

В этой книге собраны письма Оскара Уайльда: первое из них написано тринадцатилетним ребенком и адресовано маме, последнее — бесконечно больным человеком; через десять дней Уайльда не стало. Между этим письмами — его жизнь, рассказанная им безупречно изысканно и абсолютно безыскусно, рисуясь и исповедуясь, любя и ненавидя, восхищаясь и ниспровергая.Ровно сто лет отделяет нас сегодня от года, когда была написана «Тюремная исповедь» О. Уайльда, его знаменитое «De Profundis» — без сомнения, самое грандиозное, самое пронзительное, самое беспощадное и самое откровенное его произведение.Произведение, где он является одновременно и автором, и главным героем, — своего рода «Портрет Оскара Уайльда», написанный им самим. Однако, в действительности «De Profundis» было всего лишь письмом, адресованным Уайльдом своему злому гению, лорду Альфреду Дугласу. Точнее — одним из множества писем, написанных Уайльдом за свою не слишком долгую, поначалу блистательную, а потом страдальческую жизнь.Впервые на русском языке.

Оскар Уайлд , Оскар Уайльд

Биографии и Мемуары / Проза / Эпистолярная проза / Документальное

Похожие книги

Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия