Четыре Времени Мира. Город (СИ)

Глава одиннадцатая. Пленник саркофага

Зорон сидел на краю голубого озерца–колодца, опустив туда ноги. Удивительно, как хорошо думалось и ощущалось в этом месте. Чутье подсказывало доктору, что под ним и рядом с ним разумных существ гораздо больше, чем он может видеть и даже предположить. Драконы, замкнутые в тысячах саркофагов жили, дышали и ждали своего часа, теплом отзываясь сквозь каменные своды.

Свита наследницы вдоволь наплескалась и нашутилась. Эйлин и Арджан так и не вернулись с обхода, но тень и Эйран никакого беспокойства поэтому поводу не проявляли.

Доктор очень вежливо и упорно затащить себя в воду не давал. Теперь же тень и человек окончательно потеряли к нему интерес и играли во что–то крайне сложное, используя вместо фигур выдранные из стены пещеры голубые кристаллы. Судя по азартным голосам спорщиков, доносившимся до него, Кирстен выдумывала правила новой игры на ходу, а Эйран тут же выискивал в них лазейки, вызывая у тени праведный гнев.

Хорошо.

Зорон не помнил, когда у него последний раз было такое ощущение полного покоя. Доктор опустил взгляд на собственные искривленные преломлением света в воде ноги. Вода светилась голубым изнутри, с запахом тухлых яиц, сопровождающим любой минеральный источник, доктор давно смирился. Но перед купанием, Зорона останавливал один неприятный, но весомый факт: он не умел плавать.

Если обычные пригородские ребятишки бегали на речку купаться, юного дворянина туда не пускал отец, зачитывая каждый раз в своем духе список болезней, которыми чревато купание в одном водном пространстве с домашней скотиной, вабари и простолюдинами. В реке он мылся лишь единожды, после весьма пахучего вояжа в провал, и не сказать, что понял прелесть плавания. В начале весны вода в сумеречных реках если не ледяная, то очень близкая к тому. Теперь же ему подмигивало бездонной сияющей голубизной теплое озерцо, и доктор, совершивший в последнее время просто невероятное количество необдуманных поступков, решился.

Вода была солоноватой на вкус, и держаться на поверхности оказалось довольно легко. Зорон объяснил это себе именно соленостью и через минут пятнадцать привольного бултыхания рискнул впервые в жизни нырнуть, повторив изящный нырок тени.

Он попал в голубой туннель чистейшего света, что лучился со всех сторон. Вода сама выталкивала его на поверхность, так что в первый раз доктор всплыл легко, что подтолкнуло его к попытке номер два. Доктору стало интересно, где же дно у «колодца». Он даже рассмотрел что–то такое в бесконечной голубизне внизу и, нырнув второй раз, немного неловко проплыл глубже. Дна все еще не было, но маячило нечто темное. Он оттолкнулся, как Зорон посчитал «ото дна» и хотел было всплыть к темному кругу свода пещеры, что виднелся сквозь прозрачную толщу воды, но разглядеть, что либо в сияющей голубизне было сложно.

Он плыл вроде как вверх, но поверхность отчего–то не приближалась совсем. Воздуха стало не хватать, доктор мысленно просчитывал скорость смерти от утопления и активно работал руками и ногами, пытаясь добраться до маячившего сверху потолка. Вода заливалась в уши и нос, он стал захлебываться, но мысль о том, что проделать такой огромный путь и утонуть в по сути луже, как–то чересчур оскорбительно, придала ему сил и он–таки выплыл, и глотнул воздуха во все легкие. Волосы налипли на лоб и шею, доктор судорожно выдыхал, кашляя соленой водой, и сглатывал, чтобы вернуть себе слух. Он слышал голоса Кирстен и Эйрана, но слишком далекие, как через толстую стену.

Выбраться на каменный уступ ему удалось далеко не с первого раза, ослабевшие пальцы соскальзывали с гладкого каменного пола пещеры, но все же ему это удалось. Встав во весь рост, доктор пятерней убрал со лба мешающие пряди и обнаружил себя не там, откуда начинал свой спонтанный заплыв. Похоже, озерцо имело ответвление. Второй выход тоннеля наполненного водой вывел доктора в поистине гигантскую пещеру, в которую, пожалуй, можно было поместить всю Мэрию целиком. Пещера явно была рукотворной — безупречно гладкие своды, кристаллы, в отличие от природных образований, расположены совершенно симметрично, но потолок был настолько высок, что даже их свечение не давало представления, где же пещера заканчивается. Ну, или начинается — это как уж посмотреть.

Озерцо, из которого доктор выплыл, было крохотным, двое Зоронов в него бы точно не поместились. Вряд ли это был единственный вход в эту залу. Слишком уж сложно попасть, разве, что случайно, как вышло у него. Вода теперь вызывала у Зорона слишком неприятные воспоминания, так что он решил обойти развилку верхом, вернувшись на голоса.

Ему почти удалось, голоса действительно стали ближе, но, увы, стена, разделяющая его и спутников, не имела проходов. Даже мокрый насквозь, доктор мыслил исключительно здраво и безо всякой паники. Страху и ужасу лучше предаваться в приятной уютной обстановке, когда все позади, а не в пещере, из которой попробуй найти путь назад.