Четыре жизни. 4. Пенсионер

Вы писали об «ужасных 20-х, 30-х,40-х, 50-х». Да уж, эти годы полностью отбили у наших родителей охоту рассказывать о своих предках. И мои ничего не рассказывали. Оба дедушки умерли, и всё тут. Лишь в 60-х выяснилось, что и одного дедушку расстреляли (еще в 1918 году, вскоре после объявления «красного террора»), и другого (Петр Адамович был расстрелян в 1937-м по объявлению в шпионаже в пользу Польши). Был расстрелян (в 1931-м) и Николай Адамович (священник Андреевского собора Кронштадта, ныне канонизирован как священномученик). Сын Николая Адамовича (тоже Николай) в 1935-м был сослан в Томск. Но и там не оставили в покое — в 1937-м он и жена его были арестованы, заключены в лагерь и спустя несколько лет расстреляны (они есть в Томской книге памяти). Клавдия Адамовна в начале 30-х ссылалась в Архангельск, а в 1937-м опять была арестована и сослана в Карлаг, где и сгинула бесследно. Про Петра я уже писал. Только Павел не был репрессирован, и то, надо думать, только по причине своей смерти в 1929 году. Каким чудом уцелел мой отец — совершенно не понятно. Конечно, он был в те годы рабочим (чернорабочим, слесарем), но ведь и его двоюродный брат Николай Николаевич Симо был электромонтером. Однако, ему это не помогло. Было о чем молчать моим родителям.