Четыре жизни Хелен Ламберт

– Я разбила окно в магазине и украла обувь. Она оказалась слишком мала, но это было лучше, чем ничего. Должно быть, я выглядела нелепо в своей длинной черной накидке и маленьких туфлях, когда на вокзале в Шаллане встретила твоего отца, – отца, который тебя вырастил. Меня мутило от голода, и срок беременности подходил к завершению. К тому же меня высадили из поезда в Шаллане за безбилетный проезд – денег у меня, конечно, не было. В тот момент я решила, что все это было бесполезно и что нас все равно обнаружат, ведь я не сбежала далеко. Но, как ни странно, никто никогда за тобой не приходил. По мере твоего взросления ты становилась сильнее, что, без всяких сомнений, должно было привлечь родного отца. Ты бы стала ценной жертвой. Когда Маршан начал тебя рисовать, я переживала, что тебя узнают, поскольку ты очень напоминала Анжье. – Малик коснулся волос. – Особенно волосами. Его волосы стали рыжими чуть позже. Я думала, он узнает тебя на одной из этих картин и найдет. Я потратила годы на изучение магии в надежде нас защитить. Я знала, что гримуар могущественен, поэтому призвала его. Какой же я была глупой.

– Maman, ты не ошиблась. Женщина в красном и женщина в желтом приходили за мной, но меня защитили. Ты спасла меня. Филипп Анжье погиб на дуэли сто лет назад.

– Тебя хранил опекун. – Малик улыбнулся.

Я кивнула.

– Значит, оно того стоило.

– Ну… Без сложностей все равно не обошлось.

– Каких сложностей?

– Твое заклинание связало меня с Маршаном на четыре жизни.

На лице Малика застыло изумление.

– Но я пытаюсь снять проклятие. Есть идеи?

– Я должна предупредить, что это опасно.

– Я знаю это, Maman.

– Мне очень жаль, моя прекрасная девочка. Прошу тебя, прости меня, – сказал Малик и рухнул на пол.

Я сидела и смотрела на медиума, пытаясь убедиться, что он дышит.

– Я прощаю тебя, – прошептала я.

Малик очнулся через несколько минут, потирая голову.

– Малик?

– Да.

– Это вы?

– О чем вы? – Схватившись за стул, он приподнялся.

– Ну, для начала, на несколько мгновений вы были одержимы.

– О, тогда это объясняет головную боль. – Мужчина потер виски.

– С вами такое часто происходит?

– Это досадный профессиональный риск. Смею заметить, что на этот раз вселение длилось необычайно долго. – Малик взглянул на часы. Прошло двадцать минут. Он сел на стул, взял нож и сунул его в кожаный футляр.

– Что не так?

– Ничего, – рассеянно ответил мужчина.

– Ничего?

– Думаю, вы становитесь очень сильной. Я даже на пару минут не могу призвать духов.

– И? – Поднявшись с пола, я села напротив.

– Вы очень могущественная ведьма, но это проклятие связывает на вечность – сквозь века и пространство. Такие вот неприятные мелочи.

– Вы часто с ними сталкиваетесь?

– К сожалению, да. Мое заклинание. Оно снимет связь. Все просто. – Малик потер голову. – Кем я… только что был?

– Моей матерью. Ведьмой, которая наложила проклятье.

– Это очень хорошо, но и очень плохо.

– Почему очень плохо?

– Очень хорошо в том смысле, что мы все сделали верно. Очень плохо в том, что мы привлекли к себе внимание. Демон узнает.

– И что теперь?

Малик протянул руку, коснулся моей руки и вручил нож.

– Держите.

– И что я должна с этим делать?

– Я думал, вы знаете.

Я почувствовала, как по телу пополз холодок.

– Знаю что?

– Вы должны ударить им своего опекуна. Убить его ударом в сердце. Только это аннулирует договор с демоном. – Он положил руку на грудь, как ребенок, произносящий клятву верности.

Я уставилась на нож в кожаном футляре, чувствуя, как ускользает воздух из легких. Желудок сжался до такой степени, что я испугалась, как бы меня не вырвало. Малик смотрел на меня в полном ужасе, и тогда мне стало понятно, что носовое кровотечение снова открылось.

– Малик, я не смогу.

– Почему нет?

– Потому что я люблю его.

Он серьезно покачал головой.

– Тогда у нас проблема.

А потом комната закружилась.

Глава 27

Сандра Кин

Таос, Нью-Мексико, декабрь 1970 года

Группа согласилась вернуться в Нью-Мексико в первую неделю декабря, чтобы закончить еще две песни, однако за неделю до их до отъезда Хью позвонил и сообщил, что Эзра попал в больницу. В результате пришлось перенести запись на новый год. Ленни Брандт оказался недоступен до февраля, поэтому они согласились отложить запись. Хью очень хотел закончить переработку нескольких первых треков, но без Ленни это было невозможно.

В горах Таоса выпало восемнадцать дюймов снега; ранчо покрывал более тонкий слой. В Рождество город выглядел просто волшебно. Сандра и Мари отправились туда, чтобы посмотреть на огни рождественской елки и насладиться горячим шоколадом с корицей на том месте, где когда-то погибла Нора.

В канун Рождества Люк предложил поехать в Таос Пуэбло, чтобы посмотреть шествие в сочельник – священную церемонию, во время которой статую Девы Марии несли вниз по церковной лестнице. Костры и камины окрашивали небо красным заревом на фоне розовых глинобитных стен. Пока Сандра шла среди костров, ей пришло в голову, что она никогда не видела столько огня.

– Весь этот огонь, – прошептала девушка, – зачем он?

Люк помолчал.