Четырех царей слуга

Недовольство правящих верхов в царстве усилилось ещё больше, когда с ходатайством за Гордона в Москву обратился новый английский король Яков II. У него были свои виды на дальнейшую судьбу боевого генерала, считавшегося его подданным и могшего украсить собой и армию британской короны:

   — Подданный британской короны должен везде и всюду служить своему королю...

Фаворит правительницы Софьи князь Василий Голицын, чтобы «поставить на место» настойчивого шотландца, перешёл от угроз к делу. Генерал-майора Петра Ивановича Гордона, старого и заслуженного российского служаку, разжаловали в младшие офицеры — в поручики. В схожем звании он начинал офицерскую карьеру сразу в двух европейских королевских армиях — шведской и польской.

Патрику Гордону пришлось призадуматься над своей дальнейшей судьбой, поскольку с русской военной службы его не отпускали и в звании простого поручика. Служилый иноземец с поклоном взял назад прошение об отставке, успокоив тем самым бояр и думных дьяков. Генеральство ему возвратили без проволочек. Но тому был многозначительный повод.

В это же время в Москву пришла вторая королевская грамота Якова II, которая уведомляла русское правительство, что генерал Патрик Леопольд Гордон назначается чрезвычайным послом Англии при Московском дворе. Дело с отставкой шотландца и его понижением в воинском звании принимало дипломатический оборот. Боярская дума, не желавшая обострений в отношениях с Англией, торговля с которой успешно развивалась, заволновалась.

Учитывая то, что служилый иноземец забрал назад «неразумную» челобитную об отставке, царевна Софья повелела простить Гордона и возвратить ему генеральское звание.

Шотландцу официально объявили, что цари Пётр и Иван Алексеевичи «всемилостивейше прощают его и оставляют в прежней должности».

Что же касается назначения генерал-майора русской службы Петра Ивановича Гордона послом английского короля Якова II в Московии, то и здесь бояре нашли выход. Правительница Софья Алексеевна по их совету повелела «послом не принимать, а служить ему, Гордону, в большой армии против турок».

Крайне позорный для человека военного инцидент с разжалованием генерала в младший офицерский чин настроил старого служаку Патрика Гордона против царевны и князя Василия Голицына. Но Пётр Иванович смолчал, словно позабыв дворянскую гордость, которой не раз блистал среди людей более знатных, чем он.

Придёт время, и боевой, авторитетный военачальник откажет им в поддержке, когда резко обострится борьба за власть в Кремлёвском дворце. Но тому время ещё не пришло.

Первый голицынский Крымский поход

В Москву прибыло посольство из Речи Посполитой. Король польский Ян Собеский вознамерился заключить с Россией вечный мир с условием возвращения ему города Киева и заключения военного союза против Блистательной Порты и Крымского ханства. В Боярской думе сразу призадумались.

Варшавские послы говорили ласково: мол, поганые турки продолжают мучить христиан и не должно потому быть с ними мира. Как и с разбойными крымцами. Бояре кивали головами, понимая, что Польше сейчас приходится туго — она в союзе с императором Священной Римской империи едва-едва отбивалась от турок. В Москве знали и то, что свейский король не раз уже грозил оказаться со своей армией вновь на польских землях. Воевать же на два фронта Речь Посполитая просто не могла, даже не считая частых возмущений украинского реестрового казачества.

Как ни хитрили коронные послы перед московским боярством, те быстро разобрались в целях такого дипломатического визита. В Варшаве задумали русскими войсками охранять степи Украйны от полчищ турецкого султана и набегов крымского хана. То есть защитить себя с юга чужой вооружённой рукой.

Ситуация для решения киевского вопроса, как поняли в Боярской думе, была как нельзя подходящей. «Царственные большие печати и государственных посольских дел сберегатель» князь Василий Васильевич Голицын потребовал от послов короля Яна Собеского вернуть Русскому царству древний Киев:

   — Верните нам исконную царскую вотчину Киев с городами, тогда на будущий год пошлём войско на Крым воевать хана.

Польские послы сразу заспорили, поскольку о том в Варшаве и слышать не хотели от короля до самого обедневшего шляхтича, отдавшего за долги даже отцовскую саблю:

   — Нам лучше всё потерять, чем отдать Киев. Это воеводство испокон веков принадлежит польской короне...

Споры послов с боярами о Киеве продолжались немало дней — три с половиной месяца. Московские бояре не спешили, стоя на своём и прочтя коронным послам едва ли не все древнерусские летописи с начала крещения Руси. Тем крыть было нечем:

   — Киев был стольным градом земли Русской ещё в древности, при князе Святославе и князе Владимире Мономахе. И после Батыева нашествия он оставался русским. А поляки жили за Западным Бугом, по Висле, а не по Днепру...