Четырнадцать красных избушек

Интергом. Пища и гигиена.

Хоз. Хорошо. Пойдем теперь радикально ласкаться. Обменяем свои организмы. Кроме чувства, ничего не выдумаешь!

Интергом. Ах, Иоганн! Но куда?

Хоз. Вот сюда! (Указывает на тюремный кузов.)

Интергом. Ну скорее только! Я вся завяла в дороге: без любви нет полной гигиены.

Уходят оба в плетеный кузов. Пауза.

Слышен напевающий голос Суениты, баюкающий ребенка. Она поет примерно следующее:

Спи, просыпайся нескоро,
Спи и во сне не скучай,
Вырастут наши коровы,
Будем пить с сахаром чай.
Спи, тебе страшно и жутко –
Лучше себя позабудь.
Думает, хлеб нам наука,
Грейся пока в мою грудь.

Суенита(зовет). Дедушка Хоз! (Молчание.)

Суенита входит на сцену, закутывая ребенка и прижимая его к своей груди.

Но грудь моя тоже холодная стала… Куда же девать мне его, чтобы он согрелся? В живот спрятать опять? – Там тесно, он задохнется. А здесь просторно и пусто, он умрет. (Разглядывает своего ребенка.) Ты сильно мучаешься или нет? Скажи, что не сильно! Скажи мне что-нибудь! Что же ты закрыл глаза и молчишь! О чем ты думаешь сейчас один?

Плетеный кузов пошевеливается: оттуда начинают раздаваться редкие ритмические скрипящие звуки. Звуки эти повторяются. Суенита прислушивается, не уясняя причины этих звуков.

Что это – едет кто-то далеко!.. Остановился! Приезжай скорее, нам скучно! (Склоняется.)

Прибегает Антон.

Антон. Тело смертью томиться начинает! Сознание боюсь потерять! Народ умолк и дремлет лежит.

Суенита. А он дышит еще?

Антон. Я всем велел дышать без остановки! Кто продышит до вечера, тому трудодень запишу!

Суенита. Не надо, Антошка! Это ошибка, у нас отчетность не примут!

Антон. Все не без ошибки, на ошибках учимся, ошибки нам необходимы, ошибки надо организовать!.. Я десять дней продовольствия не ел – руки работают, тело мчится, а голова не думает ничего!.. (Мечется по сцене.)

Суенита. Кому променять себя на хлеб и крупу для колхоза? Антошка, где взять мне еду для неевших? (Садится на землю в печали.)

Звуки из плетеного кузова прекращаются.

Антон. Еду пора теперь организовать! Нагревай ребенка, храни его жизнь в запас будущности!

Суенита. Я храню его.

Антон. Он будет жить вечно в коммунизме!

Суенита(разглядывая ребенка). Нет, он умер теперь. (Подает ребенка Антону.)

Антон(беря ребенка). Факт: умер навсегда.

Клокочущий гортанный крик Интергом из плетеного кузова.

Суенита. Женщина где-то умерла.

Антон. Неважно. Вскоре наука всего достигнет: твой ребенок и все досрочно погибшие люди, могущие дать пользу, будут бессмертно оживляться, обратно к активности!

Краткая пауза.

Суенита. Нет. Не обманывай меня. Дай мне ребенка – я буду плакать по нем. Больше ничего не будет. (Берет ребенка у Антона.)

Антон. Плачь сиди, как дождь. А мы будем рассматривать слезы как саботаж действия! (Исчезает.)

Из плетеного кузова выходит Хоз.

Хоз. Плачь, Суенита!

Суенита. Я вытерплю.

Хоз. Я слышал все, моя девочка! Как же нам жить теперь с тобою?..

Суенита. А ты выдумал еду для колхоза?

Хоз. Выдумал. Я задушил сейчас классового врага, и от него осталась пища – колбаса, масло, стабильное молоко, – хочешь кушать?

Суенита. Где?

Хоз. Возьми в тюремной избушке. Там лежит Интергом – моя бывшая европейская женщина. Я жил с нею сейчас, а потом оборвал ей дыхание…

Суенита. За что ты убил ее?

Хоз. Она опасна для тебя и всего социализма – она опасней старого империализма.

Краткая пауза.

Суенита. Уходи от нас, дедушка Хоз.

Хоз. Некуда, Суенита.

Суенита. Найдется. Лучше уходи. Мы похороним твою женщину в могилу, мы наедимся своей едой… Ты пустяк!

Хоз. Где же мне быть, Суенита? Брезжущая моя!

Суенита. Возьми и умри.

Хоз. Пока, пожалуй… Уже поздно стало на свете! Хотя тоже – юмористика! Что – смерть? – Сырье для глупейших стихий!.. Некуда исчезнуть серьезному человеку!

Суенита. Подержи моего мертвого сына. Я лицо пойду вымою в море. (Встает с земли, отдает ребенка Хозу и уходит.)