Чичерин

21 ноября Бонч-Бруевич по телефону передал Залкинду просьбу Ленина доставить ему первую партию отобранных для публикации документов. Владимир Ильич был первым читателем секретных документов, он лично отобрал из них те, которые подлежали публикации в первую очередь. В тот же день на заседании ЦИК было отмечено, что задание Совета Народных Комиссаров успешно выполняется, особо важные документы уже находятся в руках Наркоминдела.

Через два дня центральные газеты напечатали первые документы из бронированных комнат.

Наркоминдел по этому случаю выступил с заявлением: «Упразднение тайной дипломатии есть первейшее условие честности народной, действительно демократической внешней политики. Проводить такую политику на деле ставит своей задачей Советская власть. Именно поэтому, открыто предлагая всем воюющим народам и их правительствам немедленное перемирие, мы одновременно публикуем те договоры и соглашения, которые утратили всякую обязательную силу для русских рабочих, солдат и крестьян, взявших в свои руки власть».

Первые же появившиеся в печати документы произвели огромное впечатление. Страницы всех газет мира запестрели сенсационными сообщениями, в парламенты посыпались запросы, правительства буржуазных стран отбивались от наседавших журналистов. Это был удар, от которого трудно было оправиться. Еще накануне опубликования договоров, 22 ноября, посольства Антанты предприняли судорожную попытку задержать публикацию. Советник французского посольства передал в печать решение союзных послов: если, угрожали послы, большевики опубликуют секретные документы, то это сделает невозможным какое бы то ни было сношение союзных послов с Совнаркомом.

Запугать Советскую власть не удалось. Не удалось и объявить документы фальшивыми, все было напрасно. Противники Советской России не знали, какие еще тайные документы будут обнародованы. В предисловии к первым публикациям говорилось, что НКИД намерен вскоре представить на суд общественного мнения секретные документы, достаточно ярко трактующие дипломатию центральных империй, доказывающие, что методы тайной дипломатии так же интернациональны, как и империалистическое хищничество.

Маркину, который целиком посвятил себя работе по подбору документов, удалось выпустить семь сборников «Секретных документов из архива бывшего министерства иностранных дел». Открывало сборники предисловие, написанное самим Маркиным:

«Пусть знают трудящиеся всего мира, как за их спинами дипломаты в кабинетах продавали их жизнь. Аннексировали земли. Бесцеремонно порабощали мелкие нации.

Давили, угнетали, политически и экономически. Заключали позорные договоры.

Пусть знает всякий, как империалисты росчерком пера отхватывали целые области. Орошали поля человеческой кровью. Каждый открытый документ есть острейшее оружие против буржуазии.

Вся их адская работа нами будет опубликована. У нас имеются (тысячи) телеграмм, писем и других документов, которые будут еженедельно помещаться в нашем Сборнике».

Были опубликованы «Военная конвенция, заключенная между Францией и Россией и подписанная в С.-Петербурге 17 августа 1892 года», «Схема соглашения с Германией от 4 мая 1907 года», «Тайное соглашение между Россией и Японией, имеющее в виду вооруженное выступление сообща против Америки и Англии на Дальнем Востоке ранее лета 1921 года». И многое другое.

Часть тиража посылалась в Стокгольм Воровскому и оттуда распространялась по Европе. Бывшие царские дипломаты скупали сборники и затем рассылали в правительственные ведомства страны своего пребывания, переправляли друзьям в другие страны, чтобы показать весь ужас «падения русской дипломатии». Они умоляли буржуазные правительства решительно вмешаться в это дело.

Сборники проникли не только в страны Европы, но и Азии.

Отказ Советского правительства от кабальных договоров царской России был встречен там с огромным воодушевлением. Советский дипломатический представитель сообщал 31 января 1918 года из Персии, что Тегеран буквально был потрясен от взрыва всеобщей радости. У советского представителя не было свободной минуты, шел поток приветствий от делегаций и отдельных лиц. Даже на улицах ему устраивали овации.

Прибытие Чичерина в Петроград совпало с окончанием второй стадии сложнейших брестских переговоров с немцами. Почти весь аппарат Наркомата по иностранным делам был занят этими переговорами и очень нуждался в опытном руководителе. Залкинд не скрывал этого и откровенно высказал радость: теперь с приходом в наркомат Георгия Васильевича дела пойдут лучше.