Чикаго

13

Следуя совету врача, в субботу доктор Салах пригласил жену на ужин в ее любимый мексиканский ресторан. Новая прическа и макияж преобразили Крис. В глубине выреза ее красного платья блестела брошь в виде розы. Вечер прошел чудесно: они наслаждались латиноамериканской музыкой, пробовали вкусные пряные блюда. Крис выпила несколько рюмок текилы, Салах же, по совету врача, ограничился одной рюмкой. Они любезничали друг с другом, и Крис, сияя от счастья, сказала ему:

— Спасибо, любимый. Это прекрасное место.

Прежде чем уйти, он извинился, отошел в туалет и проглотил там таблетку. По дороге домой, сидя в машине рядом, они чувствовали взаимное напряжение, как будто ожидали чего-то, о чем не могли открыто сказать, и скрывали это за пустым сухим разговором. По возвращении домой он первым пошел в ванную, вышел оттуда в белом махровом халате, лег на кровать и стал смотреть телевизор, дожидаясь ее. Это была их традиционная прелюдия.

Салах вспомнил свой визит к врачу. Почему он счел слова доктора оскорблением? Врач сказал правду, которая глубоко сидела в нем и от которой он бежал. Действительно, он физически использовал Крис — приручил ее, чтобы воплотить свой план и жениться на ней ради получения американского гражданства.

«Хватит обманываться. От признания собственной низости тебе станет легче. Ты вел себя как жиголо, как те, кто охотится за стареющими американскими туристками в барах Сан-Паоло и Мадрида. Ты ничем не лучше их. Разве что у тебя есть образование… Жиголо с докторской степенью. Что ты сделал с Крис? С помощью алкоголя и ухаживаний ты разжег в ней огонь страсти, ты притворился, что хотел ее, а когда она была уже готова, спросил у нее, как у проститутки:

— Сколько раз доказать тебе мою любовь?

Ты играл ее чувствами, доводя почти до слез. Твой напор заводил тебя самого. Ты не начинал, пока она не теряла терпения, а потом внезапно набрасывался на нее, практически заставляя ее таять от удовольствия и забываться в наслаждении. Когда она приходила в себя, то с благодарностью покрывала твое тело поцелуями. Все получилось, как ты планировал: женился на Крис, получил вид на жительство, а затем американский паспорт».

Когда он стоял, присягая своей новой родине, то ни на мгновенье не мог выбросить из головы воспоминания о Зейнаб Рыдван. «Мне жаль, что ты оказался трусом!» — Зейнаб произнесла это тридцать лет назад, словно подводя итог всей его жизни. Крис отвлекла его от размышлений. Она вышла из ванной в халате, специально оставив его распахнутым, чтобы продемонстрировать свое ослепительно белое тело. Присев рядом на кровать, она потянулась к нему. Он посмотрел на нее: лицо было бледным, от страсти она тяжело дышала. Он хотел что-то произнести, но обнаружил, что ему нечего сказать. Как только он коснулся пальцами ее тела, она бросилась на него, с силой обняла и стала кусать его губы. Нащупав все выпуклости ее тела и вдохнув полной грудью ее аромат, он ощутил прилив крови и стал кусать ее груди и сжимать их в ладонях так же неистово, как и раньше. Однако неожиданно опять появились тревожные мысли. Он сконцентрировался, чтобы избавиться от них, и Крис, почувствовав, что с ним происходит, решила помочь ему с этим справиться. Она терпеливо и настойчиво заигрывала с ним и делала все, на что была способна, пробовала и то, и это, чтобы только его запал не исчез. Однако у него ничего не получалось. Он потихоньку угасал, пока не потух совсем.

Неудача застала их врасплох, как неожиданная новость, как промелькнувшая молния. Она зажмурилась и отодвинулась, в то время как он растянулся на спине, будто потеряв способность двигаться. Он принялся рассматривать блики на потолке, которые отбрасывала неяркая лампа. В голову пришла мысль, что тени эти небессмысленны. Разве вот эти очертания не похожи на большую медведицу с медвежонком? А эти — на два сросшихся дерева, одно повыше другого? Он придвинулся к ней и поцеловал в макушку. Она посмотрела на него глазами, полными слез, и ему стало ее жалко.

— У меня нет проблем насчет секса, — произнесла она еле слышно, убитым голосом. — Я уже не молода, и секса с каждым годом мне требуется все меньше и меньше.

Он молча погладил ее по голове.

— Но что действительно причиняет мне боль — ты меня больше не любишь!

— Крис!

— Женщину невозможно в этом обмануть.

Он сел прямо и начал говорить медленно, так как из-за неудачи у них теперь было много времени:

— Через несколько недель мне стукнет шестьдесят. Жизнь подходит к концу, в лучшем случае я проживу еще лет десять. Когда я оглядываюсь на прожитые годы, убеждаюсь, сколько неправильных решений я принял.

— И я была одним из них?

— Ты самое прекрасное создание, которое я знал, но я… мечтаю прожить свою жизнь снова и сделать другой выбор. Это может показаться смешным или глупым. Сейчас я думаю, что мое решение эмигрировать было ошибкой.

— Никто не может прожить жизнь заново.

— В этом-то и трагедия.

— Консультации психотерапевта помогут тебе избавиться от этих мыслей.