Чикаго

17

Со времен основания Чикаго миграция чернокожего населения сюда не прекращалась. Десятки тысяч бежали от рабства из южных штатов. Они прибывали в Чикаго с мечтой, что станут свободными гражданами и будут жить достойной жизнью. Здесь они отправлялись трудиться на фабрики, женщины работали домашней прислугой, сиделками и няньками. Вскоре обнаружилось, что взамен железных оков рабства они получили другие — невидимые, но такие же тяжелые. С 1900 года черным разрешалось жить только на южной окраине города, где власти возвели доступное жилье для неимущих. В другие районы они переехать не могли, так как были бедны и им категорически запрещалось покидать гетто. На протяжении более столетия у белых американцев оставались эти предрассудки. Они и помыслить не могли без глубокого отвращения о том, чтобы жить с черными бок о бок. Американские психологи назвали это явление «негрофобией» — страхом перед людьми с черным цветом кожи. Все стихийные или организованные попытки сломать возведенные преграды ничем не заканчивались.

27 июля 1919 года воздух Чикаго настолько раскалился от жары, что чернокожий семнадцатилетний юноша по имени Юджин Вильяме был вынужден выйти на побережье в районе 29-й улицы. Берег, как и всё в городе, был поделен на места для белых и черных. Бросившись в холодный океан, Юджин ощутил чудесный прилив бодрости и не выходил из воды практически час. Затем ему в голову пришла плохая идея — попробовать себя в качестве ныряльщика. Он задержал дыхание и нырнул. Поскольку на глубине человек не ориентируется в пространстве, то Юджин, подняв голову из воды и открыв глаза, обнаружил, что находится за заграждением в зоне, отведенной для отдыха белых. Отовсюду послышались недовольные возгласы. Прежде чем юноша смог уплыть обратно, его схватили ослепленные яростью купающиеся — их вода была осквернена! На него посыпались ругательства и удары. Его жестоко били в живот и по лицу. Затем белые взяли весла и стали наносить ими удары по голове, пока юноша не скончался. Труп чернокожего подростка бросили на пляже. Белые полицейские наотрез отказались арестовывать убийц или даже допрашивать их! Тогда ситуация обострилась еще больше. В течение шести дней в Чикаго продолжались кровавые межрасовые столкновения, приведшие к гибели тридцати восьми человек, сотни были ранены или лишились крова. История Юджина Вильямса стала уроком для всех чернокожих, кому в голову могла прийти мысль перейти межрасовый барьер.

В 1966 году, в пик выступлений за гражданские права, борьбы против расизма и войны во Вьетнаме, в Чикаго прибыл популярный чернокожий деятель Мартин Лютер Кинг. Было организовано шествие десятков тысяч чернокожих через белые кварталы. Мартин Лютер Кинг хотел продемонстрировать любовь и христианское единение и в тоже время заявить, что дискриминация невыносима. Однако реакция была жесткой и принесла только разочарование. Белые горожане назвали эту акцию дикостью и забросали демонстрантов всем, что попадалось им под руку, начиная с сырых яиц и тухлых помидоров и кончая камнями и палками. Затем они открыли огонь, и многие чернокожие получили ранения. Через несколько месяцев сам Мартин Лютер Кинг погиб от пули фанатика.

В 1984 году одна семейная пара смогла заработать достаточно средств, чтобы купить дом в престижном белом пригороде. Реакция последовала незамедлительно. Белые соседи напали на них и забросали камнями, нанеся серьезные увечья. Выждав некоторое время, они подожгли гараж и новый дом, вынудив семью бежать. В том же году имел место подобный, еще более трагический случай с другой семьей чернокожих.

За все время существования города расовый барьер оставался твердой непреодолимой скалой, которая всегда стояла перед глазами и которую невозможно было снести. В северной части Чикаго располагались респектабельные кварталы и пригороды, где проживала белая элита, имеющая самый высокий доход в Америке. На черном же юге бедность доходила до такой степени, что в существование ее в Штатах было трудно поверить: безработица, наркотики, убийства, воровство, изнасилования, низкий уровень образования и медицинского обслуживания. Даже понятие семьи деградировало. Многие дети оставались на иждивении матери, после того как отец сбегал от них, садился в тюрьму или погибал в криминальных разборках. Эти вопиющие противоречия двух миров заставили известного социолога Грегори Сквайерза взяться за перо и начать свое исследование о Чикаго следующими словами: «Чикаго отличают не те многочисленные противоречия, которые город скрывает в себе. Уникальным его делает то, что противоречия в нем достигают наивысшей точки…».