Чикагские гангстеры могут отдыхать

- Да, брат, с разбега этот кроссворд не решить. Тут вообще такие приключения завертелись, что гангстерам и не снились. За три дня два налета и два пролета. Это надо же!..

Я не мог с ним не согласиться. Мы ещё немного поворочили мозгами, но в конце концов пришли к выводу, что выстраивать версии можно до бесконечности. Но не подкрепленные оперативно-розыскными действиями, без результатов криминалистов, можно зайти в тупик и начать подозревать самого себя...

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Подведя такие грустные итоги, мы поехали на дачу. Про смерть Зямы решили пока не говорить. Про пакет с письмом, естественно, тоже. Где-то здесь, мы оба это чувствовали, находился ключ ко всей этой безумной головоломке, которая раз за разом ставила нас в тупик.

Нина и Семен ждали нас, несколько встревоженные долгим отсутствием... Мы рассказали про гибель Ухина. Нина вскрикнула, прикусив костяшки сжатых в кулак пальцев. Семен отставил тарелку с едой и принялся расхаживать по комнате, заложив руки за спину. Он долго так шагал, потом остановился перед Ниной и, глядя ей прямо в глаза, попросил довольно жестоко:

- Нина, ты не могла бы побыть внизу? У нас тут с ребятами должен состояться маленький разговор.

- Может, я лучше поднимусь наверх? - удивленно вскинула брови Нина.

- Думаю, нет смысла спорить, - Семен упрямо наклонил вперед голову. Тебе лучше побыть внизу.

Нина вспыхнула и прикусила губу. Мы с Мишаней удивленно переглянулись. Внизу находились те самые кладовые, в одной из которых раньше сидел её муж, а в другой, дальней, лежал теперь на леднике Серега.

Мишаня сделал шаг вперед, хотел возразить Семену, но Нина остановила его.

- Не спорьте, Михаил. Я спущусь вниз. Хотя и сверху я никуда не делась бы, если это тебя беспокоит, Семен, - не удержалась она от последней реплики.

И, гордо вскинув голову, пошла к лестнице в подвал.

- Нина! - окликнул я её.

Нина остановилась и оглянулась.

- Ты что, с ума сошел! - подскочил я к Семену.

Тот стоял, сжав губы.

- Нам надо поговорить, - процедил он. - Мне самому неприятно, и я хотел бы думать, что ошибаюсь, хотя сам я уверен в своей правоте. Долго я вас не задержу. Пускай она побудет там. Если я окажусь не прав, я готов извиниться.

- Не спорь, Абрикосов, - мягко остановила меня Нина. - Я спущусь... Не стоит сейчас ссориться из-за пустяков.

И она, не дожидаясь ответа, простучала каблучками по ступеням в подвал.

- Ты что, с ума сошел? - Мишаня покрутил пальцем у виска. - Нельзя же так обижать человека! Если ты её в чем подозреваешь, мог бы прямо и сказать. Мы все не очень-то вызываем доверие.

- Я тебя понимаю, Мишаня, - неожиданно довольно мягко остановил его Семен. - Но и ты меня пойми. Она, конечно, тебе, можно сказать, жизнь спасла. Но не могу я в глаза ей говорить! Да, я её подозреваю. Более того, я почти уверен, что это она все устроила. Может, и не все, но... Вот смотрите сами...

Когда устроили засаду на дороге, постреляли Володю с напарником, хотели же явно и вас убить. Не было в это время с нами только Нины.

- Тебя тоже не было, - вставил между прочим Мишаня.

- Я с машиной в луже сидел, не в моих силах все это провернуть. Да и вел я его сами знаете сколько. Как я мог мимо вас проехать в машине да ещё и засаду в кустах устроить, сами подумайте? Потом вспомните, как мы шефа в заложники брали. Кто знал, что пули в пулеметной ленте холостые?

- Ну, не совсем холостые. Резиновые, - поправил Мишаня.

- Какая разница? - отмахнулся Семен. - Кто про это знал? Ты, Мишаня, кого-нибудь предупреждал?

- Да нет, - смущенно пожал он плечами. - Я не подумал тогда. Чего, мол, предупреждать, когда все едино прицельно стрелять не намеревались. Только я резиновыми зарядил не потому, что боялся, как бы она нечаянно по нас не стрельнула, а чтобы отдача поменьше была.

- Допустим. Но стреляла-то она в нас! Во всех! Хотела как можно больше народа положить. Если бы не резиновые пули, где бы нас всех сейчас искали? И мне, и шефу, и Володе-телохранителю, и Абрикосову - всем бы досталось. Скажите, разве не так?

- Но ведь все обошлось, - неуверенно возразил Мишаня.

- Обошлось, - согласился Семен. - Но только потому, что она не подозревала, что в пулемете пули не настоящие. И чего ты молчишь, Мишаня? Я же тебя по Афгану знаю. Ты снайпер-пулеметчик.

- Ну и что? - буркнул тот.

- А то! Не мог ты так выставить пулемет, чтобы Нина хотя бы случайно в нас попала. Не мог же?

- Не мог! - вздохнул Мишаня. - Да чтобы ствол опустить, стопор на сошках пришлось бы специально отворачивать. А завернул я его крепко.

- Вот видишь, - устало махнул рукой Семен. - И потом, кто нас с Абрикосовым ночью вырубил и деньги унес? Ты, Мишаня, в отключке был после чистки, так или нет?

Мишаня скромно опустил глаза.

- Ну, это кто-то и со стороны мог, - возразил я.

- Как же, конечно! Стал бы кто-нибудь дожидаться, пока ты из дома выйдешь. И откуда человек со стороны узнает, что делают другие в доме? И куда деньги можно унести так быстро? Это уже не два чемоданчика. На себе далеко не упрешь, а машины мы не слышали.

- Где же тогда деньги? - подскочил вдруг Мишаня.