Чикагские гангстеры могут отдыхать

Ухин сидел в той же позе, только съежившись, подтянув коленки к подбородку. Мундир на нем насквозь промок. Фуражка валялась рядом. Он опустил голову на грудь и смотрел вниз. Я скользнул за его взглядом и наткнулся на рукоять кинжала, торчащего у лейтенанта из груди, в области сердца.

- Кто же его? - недоуменно спросил растерявшийся Мишаня.

- Кто-то, кто хотел нас подставить по крупному, - мрачно сказал я. Тебе известно, что убийц милиционеров в плен не берут, стараются на месте подстрелить, за сопротивление как бы. Кому-то очень нужно избавиться от нас разом.

- Здоровый, черт! - покачал головой Мишаня, разглядвая кинжал. - Ты погляди, по самую рукоять загнал!

- Да. И, судя по всему, с одного удара. Ухин смотри какой спокойный лицом. Думал, наверное, что его развяжут, для этого и нож вынули...

- А бил-то он с левой руки.

- Почему ты так решил? - не понял Мишаня.

- Если бы с правой, нож под другим углом вошел бы.

- Ну хорошо. Значит, убийца - левша? А среди нас левши нет.

- Вот-вот, - обрадовался я. - Я - правша, Семен - тоже, ты, Мишаня, насколько я заметил, ложку в правой руке держишь.

- Есть среди нас левша, - возразил, и сам испугался своих слов, Мишаня. - Про Нину ты забыл?

- Ч-ч-черт! - стукнул я себя по коленке. - Ты хочешь сказать, это Нина так Ухина...

- Ничего я не хочу сказать, - резко поднял руку Мишаня, как бы предупреждая готовые вырваться слова. - Я привожу только известные нам с тобой факты. Ты же понимаешь, что с такой силой она не могла вогнать нож...

Но тут не я чувствовал полной уверенности. Я вспомнил тонкие, но сильные пальцы Нины. Как она оперировала Мишаню, как ловко сделала надрезы, а главное - уверенно. Так что силенка и характер у неё имелись в достатке. Но и здесь, и в случае Зямы нож загнали по самую рукоять. Не уверен, что мне, например, здоровому мужику весом в сто тридцать килограммов, удалось бы так легко это сделать. Тем более в экстремальной ситуации, а не на показательных тренировках.

- Ну, что делать с Ухиным? - тихо спросил Мишаня.

- Что делать... Не в кустах же бросать.

Мы вытащили автомобильное сиденье на дорогу, предварительно отвязав Ухина. Нож мы не трогали, пускай криминалисты разбираются. По рукояти видно, что это десантный нож с широким лезвием. Точно таким же убили Шпильмана.

И точно такие ножи забирали мы из тайника Володи вместе с оружием. Но точно такие же ножи в количестве нескольких десятков тысяч находились в десантных частях... Так что...

Мы поехали обратно. Перед глазами все время стоял убитый Ухин. Примерно на полдороге я резко остановил машину и предложил Мишане выйти покурить. Он пожал плечами и, поморщившись, выгрузил свое огромное тело из машины. Видно, каждое движение доставляет ему боль.

Мы сидели с ним на обочине, у канавки, на жухлой придорожной траве, и я рассказывал ему про смерть Зямы Шпильмана, который погиб за то, что хотел помочь убежать от судьбы-злодейки друзьям своего друга. И ещё я рассказал о пакете, который оставлял Зяме и который он не выдал под пытками. И про приложенное к этому пакету письмецо. В пакете находились банковские счета и документы, изъятые на квартире Володи.

Зяма по моей просьбе просил разобраться с ними своего знакомого бухгалтера, старого и многоопытного в подобных делах. Его заключение и прилагалось в письме. Суть сводилась к следующему: документы, собранные в пакете, указывали на некоторые нарушения финансовой деятельности банка. В частности, уклонение от налогов в достаточно крупных размерах, сокрытие доходов, отмывка денег, фальшивые авизовки. Собранный материал сам по себе никакой ценности не представлял, не считая акций, но и они не имели серьезной стоимости. Они могли заинтересовать только налоговые органы, прокуратуру, и... шантажиста.

- Выходит, Володя шантажировал шефа? - спросил Мишаня, выслушав мой рассказ.

- Выходит, так, - согласился я.

- Но как же в таком случае шеф ему доверял? И как ему удалось настроить шефа на убийство жены, если он его шантажировал? Как мог тот поверить ему в таком случае?

- Не знаю, - развел я руками. - Возможно, тут есть ещё кто-то, кто и натравил шефа на его супругу. Конечно, вряд ли он поверил бы шантажисту.

- Значит, сговора у них не было?

- Сговор, может, и был, только с кем-то третьим... Или действительно не было...

- То есть как? - вытащился Мишаня.

- Возможно, шеф просто хотел развестись, не теряя денег. И все.

- А зачем тогда двойник? - вспомнил Мишаня близняшку.

- Вот на этом-то все версии и рассыпаются. У меня получается, что сестра-двойник просто разваливает все выстроенные логически конструкции. Излишне все усложняет.

- Вот тут ты не прав, - прищурился Мишаня. - Ты спрашивал Нину про страховку? - он посмотрел на меня в упор.

- Не спрашивал, - признал я не очень охотно свою ошибку.

- Ну вот, видишь! А ведь если существует солидная страховка...

- Тогда зачем двойник? - возразил я. - Тогда нужно тело со следами насильственной смерти, смерти от несчастного случая. Я уже думал об этом.

Мишаня помолчал, соображая, потом покачал головой и сказал с сожалением: