Чили 1970–1973 гг. Прерванная модернизация

Национализация помогла сэкономить и на комиссионных биржевым посредникам, составлявшим примерно 4,72 доллара за тонну[608]. Всего при экспорте каждой тонны меди приходилось отдавать иностранцам в виде сопутствующих платежей самого разного рода примерно 26 долларов. Теперь эти деньги, причем в национальной валюте, могли бы получать чилийские торговые и транспортные компании. Правда, чилийцам все равно приходилось за валюту закупать для рудников оборудование и запасные части к нему.

Единодушное одобрение национализации меднорудной промышленности не привело к потеплению отношений между Народным единством и парламентской оппозицией. 18 июля 1971 года состоялись дополнительные выборы в Конгресс в Вальпараисо, где Национальная партия и ХДП впервые выступили единым фронтом против кандидата Народного единства и одержали победу. Депутатом стал представитель ХДП Марин.

Однако эта победа оказалась для демохристиан пирровой. Левое крыло партии было крайне недовольно фактическим политическим союзом ХДП с Национальной партией. 23–24 июля 1971 года по требованию левых было созвано чрезвычайное заседание Национального комитета (хунты) ХДП, на котором представили резолюцию, требовавшую немедленного отказа от любого сотрудничества с Национальной партией. Но группа Фрея добилась отклонения этой резолюции. Вместо этого был принят документ, содержавший критику «сектантских позиций» Народного единства и одобрявший контакты с НП.

В знак протеста против правого курса Фрея и его сторонников о выходе из ХДП объявили восемь депутатов Конгресса и часть руководства партии во главе с лидером молодежного крыла ХДП Луисом Бадильей. Диссиденты объявили о формировании новой партии «Левое христианское движение» (ЛХД), которая объявила о поддержке Народного единства. Вместе с Бадильей и его сторонниками ХДП покинули примерно 10 тысяч рядовых членов партии. О присоединении к ЛХД, окончательно оформившейся осенью 1971 года, заявили лидеры МАПУ, включая Чончоля[609]. ЛХД поддержало и левое движение чилийских священников «Молодая церковь».

СПЧ во главе с Альтамирано приветствовала раскол ХДП как ослабление оппозиции. Теперь, как утверждал Альтамирано, любое сотрудничество с «правой» ХДП вообще потеряло смысл.

Мнение коммунистов было не столь категоричным. Из ХДП ушло не так уж много членов, а восемь дополнительных мест в Конгрессе не решали проблемы сохранявшегося большинства правой оппозиции в парламенте. К тому же, очистившись от левых, ХДП прочно попала под контроль Фрея и его группы и начала еще более активную оппозиционную деятельность против правительства. Правая пресса тоже одобрила уход из ХДП левых – ведь ранее партия была ослаблена постоянными фракционными действиями «повстанцев», а теперь представляла собой более или менее монолитную антиправительственную силу.

Почти одновременно с ХДП раскололась и Радикальная партия, входившая в Народное единство. На своем XXV съезде 29 июля – 1 августа 1971 года партия под давлением левых приняла новую программу, в которой намеревалась бороться против частной собственности и за социализм[610]. С такой линией не согласились те, кто считал Радикальную партию немарксистской и выражающей интересы средних слоев, в том числе мелких и средних частных собственников. 4 августа о выходе из партии объявила часть руководства во главе с бывшим кандидатом в президенты сенатором Бальтрой. Диссиденты-радикалы образовали Левое радикальное движение, которое присоединилось к Народному единству, однако отказались войти в руководящий орган блока – Политический комитет.

Коммунисты всеми силами пытались отговорить радикалов от принятия новой программы, считая это преждевременным шагом. КПЧ опасалась, что после того как партия объявит о строительстве социализма, ее ряды покинут тысячи мелких собственников, которые перейдут к ХДП или к Демократической радикальной партии, находившейся в оппозиции[611]. Так и произошло. Не удались и попытки КПЧ побудить все нерабочие партии и движения Народного единства объединиться в одну мощную политическую партию, которая представляла бы в правительстве интересы средних слоев. Амбиции лидеров мелких групп оказались сильнее политической целесообразности.

Альенде придерживался фактически того же мнения, что и компартия. Он оценил раскол в ХДП как очень противоречивое явление. С одной стороны, возросла поддержка Народного единства в парламенте. С другой – само Народное единство превратилось в не очень равноценную коалицию. На одном ее полюсе были две мощные марксистско-ленинские партии, на другом – четыре немарксистские группы, которые суммарно не набирали и половины электоральной поддержки одной только КПЧ. «Меркурио» и другие правые СМИ писали, что правительственная коалиция окончательно превратилась в чисто пролетарское правительство, в котором средние слои уже не представлены.