Чили 1970–1973 гг. Прерванная модернизация

Коммунисты и другие партии Народного единства расценили «марш пустых кастрюль» как первую крупную вылазку фашизма в Чили. Луис Корвалан заявил, что 150 тысяч коммунистов, в том числе 50 тысяч членов Союза коммунистической молодежи не дадут реакции взять под свой контроль улицы чилийских городов. Одновременно коммунисты все еще продолжали надеяться на достижение взаимопонимания с ХДП, поэтому критиковали за организацию марша не христианских демократов в целом, а сторонников Фрея (фреистов).

«Меркурио» с удовольствием сообщала о «невиданном в истории Чили» протесте женщин всех возрастов и социальных классов против «дефицита с продуктами, дороговизны жизни, сектантства Народного единства и отсутствия гарантий для Университета Чили»[629]. Всю вину за уличные столкновения «Меркурио», естественно, взвалила на сторонников правительства.

Национальная партия потребовала немедленного созыва чрезвычайного заседания парламента и пригрозила предъявить конституционное обвинение министру внутренних дел, ближайшему соратнику Альенде Хосе Тоа. ХДП выразила правительству протест против «бесчинств» МИР и других левых организаций. Национальная партия потребовала также срочно прервать визит в Чили Фиделя Кастро. Однако это предложение было отклонено палатой депутатов[630].

Скоро выяснилось, что за «маршем пустых кастрюль» стоят не только чилийские правые. В газете «Нью-Йорк Таймс» было опубликовано заявление представителя Госдепартамента Финча, только что вернувшегося из поездки по Латинской Америке. Он открыто провозгласил, что «дни правительства Альенде сочтены»[631]. Корреспондент газеты «Вашингтон Пост» Марлиз Симмонз отмечала, что некоторые из богатых чилийцев, уехавшие после победы Альенде в Бразилию, где у власти находилась правая военная диктатура, изучали там технику проведения «марша пустых кастрюль».

Реакция все теснее смыкала свои ряды. 6 декабря было объявлено о создании Национального фронта частной инициативы, в который вошли основные организации предпринимателей Чили и многие союзы гремиалистов.

16 декабря 1971 года ХДП организовала в Сантьяго массовый митинг против «жестокости» правительства. В манифестации также приняли участие члены НП и пиловцы. Кульминация митинга прошла на Национальном стадионе – оппозиция пыталась доказать, что может собрать больше людей, чем Фидель Кастро. Митингующие потребовали немедленно освободить всех арестованных участников марша 1 декабря и распустить левоэкстремистские вооруженные группы.

ЦК СПЧ на своем пленуме 19 декабря на основании оценки событий 16 декабря пришел к выводу, что ХДП окончательно образовала единый антиправительственный фронт вместе с крайне правой Национальной партией и фашистскими молодчиками из ПИЛ. Социалисты призвали правительство ответить на вылазку объединенной реакции ускорением национализации. Одновременно было рекомендовано вообще не выплачивать американским меднорудным компаниям никакой компенсации, объявить мораторий на обслуживание внешнего долга и взять под контроль государства внешнюю торговлю.

20 декабря 1971 года сторонники Народного единства организовали в Сантьяго массовую демонстрацию под лозунгом «Фашизм не пройдет». ХДП ответила на это выдвижением конституционного обвинения против министра внутренних дел Хосе Тоа и отклонением в парламенте многих ключевых положений внесенного правительством бюджета на 1972 год. Было сокращено финансирование по линии министерств финансов, просвещения, внутренних дел, здравоохранения и сельского хозяйства.

23 декабря 1971 года палата депутатов одобрила проект конституционных поправок ХДП, ограничивавших национализацию предварительным одобрением каждого такого акта парламентом[632].

Таким образом, 1971 год в Чили завершался открытой конфронтацией между Народным единством и объединенной оппозицией ХДП и НП. Катализатором открытого противостояния послужил именно «марш пустых кастрюль». Оппозиция решила планомерно создавать в Чили атмосферу гражданского неповиновения, чтобы спровоцировать вооруженные силы на военный переворот.

Альенде прекрасно сознавал эту опасность. 3 декабря 1971 года он поинтересовался у главнокомандующего вооруженными силами генерала Карлоса Пратса, кого из высших офицеров планируется назначить на ключевые командные посты[633]. По навязанному ХДП Альенде соглашению о конституционных гарантиях президент республики обязался не вмешиваться в процесс назначения высшего командного состава сооруженных сил (то есть фактически генералы назначали сами себя). Пратс справедливо расценил такой интерес Альенде как то, что глава государства нисколько не обманывался насчет истинных целей «спонтанного» «марша «пустых кастрюль». 7 декабря министр обороны Вальдивия вызвал Пратса и передал ему список офицеров, которых Альенде просил учесть при назначениях в гарнизоне Сантьяго. Пратс обещал изучить список, но позднее представил президенту свой собственный. Армия не желала, чтобы глава государства вмешивался в ее кадровую политику.