Чингисхан

Конечно, жизнь монгольского нойона, главы племени, была куда более сытной. Особенно если у племени было много скота. Де Плано Карпини отмечал, что монголы «очень богаты скотом: верблюдами, быками, овцами, козами и лошадьми. Вьючного скота у них такое огромное количество, какого, по нашему мнению, нет и в целом мире; свиней и иных животных нет вовсе».

Схож рассказ и автора «Мэн-да бэй-лу»: «У татар земли изобилуют водой и травой и благоприятны для овец и лошадей. Это является их средством к существованию. Для утоления голода и жажды они пьют только кобылье молоко. Обычно молока от одной кобылы достаточно для насыщения трех человек. Дома или вне дома татары пьют лишь кобылье молоко или режут овцу на продовольствие. Поэтому в их стране у кого есть одна лошадь, непременно есть шесть-семь овец. Следовательно, если у человека сто лошадей, то у него непременно должно быть стадо из шестисот-семисот голов овец. Когда при выездах в карательный поход в Срединное государство [24] татары съедают в пути всех овец, то они стреляют зайцев, оленей и диких кабанов для пропитания».

Молочные продукты

Мясо все же не было ежедневной пищей монголов. Забив скотину, кочевник терял животное, он лишался возможности использовать его в дальнейшем, а вот пока корова или лошадь доились – то могли давать пропитание ежедневно.

О любимом напитке монголов – кобыльем молоке и приготовляемом из него кумысе – де Плано Карпини писал так: «Кобылье молоко, если оно у них есть, они пьют в огромном количестве, пьют также овечье, коровье и верблюжье молоко. Вина, пива и меду у них нет, если этого им не пришлют и не подарят другие народы. Зимою у них нет даже и кобыльего молока, если они небогаты. …Летом же, имея тогда достаточно кобыльего молока, они редко едят мясо, если им случайно не подарят его, или они не поймают на охоте какого-нибудь зверя или птицу».

Гильом де Рубрук очень подробно описывает процесс приготовления кумыса: «Самый кумыс, то есть кобылье молоко, приготовляется следующим образом. На двух кольях, вбитых в землю, они натягивают длинную веревку; к этой веревке они привязывают около третьего часа дня детенышей кобылиц, которых хотят доить. Тогда матки стоят возле своих детенышей и дают доить себя спокойно. А если какая-нибудь из них очень несдержанна, то человек берет детеныша и подносит к ней, давая немного пососать; затем он оттаскивает его, и на смену является доильщик молока.

Итак, накопив большое количество молока, которое, пока свежее, так же сладко, как коровье, они наливают его в большой бурдюк… и начинают бить по нему приспособленной для этого деревяшкой; величина ее внизу с человеческую голову, а внутри она просверлена. Как только они начинают сбивать, молоко начинает кипеть, как новое вино, и окисать или бродить, и они его сбивают до тех пор, пока не извлекут масла. Тогда они пробуют молоко и, если оно надлежаще остро, пьют. Ибо оно при питье щиплет язык так же, как вино с прибавкой свежего винограда, а когда человек перестает пить, оно оставляет на языке вкус миндального молока и доставляет много приятности внутренностям человека, слабые же головы даже опьяняет; также вызывает оно много мочи».

В процессе приготовления кумыса получался и другой ценный продукт – масло. «Из коровьего молока они сперва извлекают масло и кипятят его до полного сварения, а потом прячут его в кожах баранов, которые для этого сберегают. Хотя они не кладут соли в масло, оно все-таки не подвергается гниению вследствие сильной варки. И они сохраняют его на зиму», – пишет Рубрук.

Делали монголы и некое подобие сыров, причем и мягких, и твердых: «… они настолько сбивают молоко, что все, что в нем есть густого, идет прямо на дно, как винная гуща, а то, что чисто, остается сверху, и оно напоминает собою сыворотку или белый виноградный сок. Гуща бывает очень бела, дается рабам и наводит глубокий сон. Светлую часть пьют господа, и это, несомненно, напиток очень приятный и хорошего действия».

Незаменимым продуктом для кочевников являлся гриут или курут – очень твердый сыр с большим сроком хранения. Рубрук так описывает его приготовление: «Остальному молоку, которое остается после масла, они дают киснуть насколько только можно сильнее и кипятят его; от кипения оно свертывается. Это свернувшееся молоко они сушат на солнце, и оно становится твердым, как выгарки железа; его они прячут в мешки на зиму. В зимнее время, когда у них не хватает молока, они кладут в бурдюк это кислое и свернувшееся молоко, которое называют гриут, наливают сверху теплой воды и сильно трясут его, пока оно не распустится в воде, которая делается от этого вся кислая; эту воду они пьют вместо молока. Они очень остерегаются, чтобы не пить чистой воды».

Растительная скудость