Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

«А женятся они вот как: всякий берет столько жен, сколько пожелает, хотя бы сотню, коли сможет их содержать. Приданое отдается матери жены, а жена мужу ничего не приносит. Первую жену они, знайте, почитают за старшую и самую милую; а жен у них, как я говорил, много. Женятся они на двоюродных сестрах; умрет отец, старший сын женится на отцовой жене, коли она ему не мать; по смерти брата — на его жене»[726].

«…Они могут сочетаться браком со всеми вообще родственницами, за исключением матери, дочери и сестры от той же матери. На сестрах же только по отцу, а также на женах отца после его смерти они могут жениться. А на жене брата другой брат, младший, после смерти первого или иной младший из родства даже обязан жениться»[727].

Представляя, какие трудности и горести выпадают на долю незаконорожденных детей, Чингисхан объявил всех детей законными:

«Дети, рожденные от наложниц, считаются такими же законными, как и дети, родившиеся от официальных жен»[728].

Этими «ясой и обычаями монголов» Чингисхан руководствовался, формулируя ясы, регулировавшие вопросы наследования имущества покойного главы семьи. В этих ясах речь идет о наследовании не только имущества, скота, земли собственника, но и о его подданных, а также должности, звания, титула. Последнее касалось не только ближайших родственников Великого хана, но и его соратников (командующих тумэнами, тысяцких, сотников, десятников, дарханов и т. д.):

«Между сыном от наложницы и от жены нет никакой разницы, но отец дает каждому из них (в наследство. — А. М.), что хочет; и если он (отец. — А. М.) из племени князей (членов «золотого рода» Чингисхана. — А. М.), то сын наложницы является князем постольку же, как и сын законной супруги»[729].

Хотя согласно указу Чингисхана сыновья от наложниц и официальных жен уравнивались в правах, При этом, как утверждал Пети де ла Круа, ссылаясь на Гильома де Рубрука, «дети, родившиеся от официальных жен, особенно дети первой (старшей) жены, были более почитаемы отцом»[730]. Это же положение подтвердил А. М. Джувейни: «Монгольский обычай таков; что положение детей, рожденных от одного отца, зависит от положения их матерей, поэтому сын, рожденный от старшей жены, имел преимущество и пользовался предпочтением»[731].

В привилегированном положении детей старшей жены исследователи видят «подтверждение норм обычного права», а в том, что «дети, рожденные от наложниц, считались законными и получали, по распоряжению отца, долю в наследстве», расценивается, как уже начало наследования по завещанию, выдвигающегося на место простого распределения имущества согласно нормам обычного права»[732].

Особые права младшего сына старшей жены, как «родительского очага хранителя», засвидетельствованные автором «Сокровенного сказания монголов» в «Сказе о том, как Чингисхан пожаловал подданных родичам своим»[733], также были узаконены в «Книге Великой Ясы»:

«Двор (коренное, главное стойбище. — А. М.) отца и матери (после их смерти. — А. М.) достается всегда младшему сыну.