Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

Далее будут рассмотрены и прокомментированы правонарушения еще одной группы: преступления против религии, морали и установленных обычаев.

* * *

По мнению А. М. Джувейни, положительное влияние на поведение и поступки «пришедших под приказ» Чингисхана людей оказало то, что «в начальную пору его владычества, когда с ним соединялись монгольские племена, он отменил дурные обычаи, которые соблюдались теми племенами и признавались ими, и установил обычаи, достойные похвалы, диктуемые благоразумием»[753].

Чингисхан узаконил эти похвальные обычаи, его ясы признавали их нарушение в качестве проступков, подлежащих наказанию. Замечу, что в основе этих норм были те самые «старопрежние притчи, которые матушка Огэлун ему сказывала, слова предков сокровенные, которыми она его поучала»[754]. И главное, их следует рассматривать в неразрывной связи с многовековыми национальными традициями, мировоззрением, особенностями жизнедеятельности, быта, верований монголов.

Чингисханом, прежде всего, были законодательно закреплены традиции гостеприимства и взаимопомощи. При этом, злоупотребление гостеприимством хозяев, нарушение общепринятых норм поведения могло стоить нарушителю жизни:

«Он (Чингисхан. — А. М.) запретил своему народу есть из рук другого, пока предоставляющий сначала не вкусит сам от предлагаемого, хотя бы он был князь (эмир), а получающий — пленник;

он запретил им есть в присутствии другого, не пригласив его принять участие в еде;

он запретил насыщаться одному более товарищей и шагать через огонь трапезной и через блюдо, с которого едят.

Если кто проезжает подле людей, когда они едят, он должен сойти с лошади, есть с ними без позволения, и никто из них не должен запрещать ему это…»[755]

В «Легенде об установлении Владыкой Чингисханом празднования дня рождения» говорится о том, как его сын Угэдэй «незабвенно следовал установлениям» отца, касавшимся того, как следует себя вести, «проезжая подле людей, когда они едят».

Когда Чингисхан принялся было упрекать сына Угэдэя за то, что тот, будучи приглашенным к отцу, сильно припозднился, «Угэдэй ответствовал на это: «Я мог прийти и раньше, хан-отец. Да загостился на хмельной пирушке. Не вы ли говорили нам всегда: «Пренебрегая предложенной едой, вовек вам будет не до жиру!» Вот потому и припозднился». И сменил тогда Чингисхан гнев на милость и молвил: «Единственный, кто незабвенно следует моим установлениям, — ты, сын мой Угэдэй; и впредь пусть будет так!» И стали законом слова его»[756].

Плано Карпини засвидетельствовал, что злоупотребление гостеприимством хозяев, нарушение общепринятых норм поведения могло стоить нарушителю жизни: