Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

Император (Чингисхан. — А. М.) узнал об этом, и потому порвал с Цзинь, увеличил строгости (дисциплины) в войсках, чтобы быть готовыми»[854].

После этих событий освобождение от вассальной зависимости стало первоочередной задачей Чингисхана. Однако, как считают исследователи-монголоведы, у Чингисхана были и другие причины «жаждать войны с государством Цзинь». Большинство ученых видят в нем «мстителя за обиды, нанесенные цзиньцами его предкам, его роду… К этому влечет Чингиса его чувство долга перед своим народом, его родовое сознание… И эти «идейные» начала должны были особенно воодушевлять войска Чингисхана, которые сознавали, что идут не только грабить и разорять богатые области, но и мстить врагам их императора, старым губителям его славного рода…»[855]

Одним словом, когда «жажда мести соединилась с жаждой крови, богатства и власти»[856], Чингисхан «стал замышлять поход на Цзинь… захотел отомстить… определенно решил направить карательную экспедицию, однако не осмелился двинуться необдуманно»[857].

* * *

Помимо действий административного, военного и дипломатического характера, осуществленных Чингисханом в 1208–1210 гг. и свидетельствовавших о целенаправленной подготовке к войне с державой чжурчжэней, в самый канун вторжения Чингисхан уделил особое внимание мерам предосторожности в тылу, организации войска, получению информации о внутреннем положении в державе Алтан-хана, привлечению на свою сторону всех антицзиньских сил, прежде всего, родственных по происхождению и языку киданей.

Что касается мер предосторожности. Даже после объединения всех монголоязычных племен в Великий Монгольский Улус и признания харлугами и уйгурами себя вассалами Чингисхана, последний перед тем, как выступить войной на империю Цзинь, не преминул обезопасить свой тыл, оставив на северо-западных рубежах своей державы пусть даже небольшой отряд пограничной стражи: «Весною года барана (1211)… Чингисхан… (опасаясь), как бы несколько из рассеянных (им) племен еще раз не объединились между собой и не восстали бы, прежде всего, послал… в дозор две тысячи человек под начальством Тохучара из племени хонгирад… для того, чтобы, когда он (сам) пойдет на страну Хитай (империю Цзинь. — А. М.), тому быть у него в тылу в целях безопасности»[858].

Что же до организации войска, то «накануне военного похода против империи Цзинь Чингисхан объявил всеобщую мобилизацию мужчин от 15 до 60 лет, что могло составлять до 20 процентов от общего количества населения Великого Монгольского Улуса, которое во времена Чингисхана не превышало одного миллиона человек. Таким образом, в Китай могли отправиться 15 тумэнов монгольских воинов…»[859]

Джованни дель Плано Карпини так описал вооружение монгольского воина эпохи Чингисхана: «Оружие же все, по меньшей мере, должны иметь такое: два или три лука или, по меньшей мере, один хороший и три больших колчана, полные стрелами…

Богатые же имеют мечи, острые в конце, режущие только с одной стороны и несколько кривые; у них есть… прикрытия для голеней, шлемы и латы… а также прикрытия для лошадей из кожи… Шлем же сверху железный или медный, а то, что прикрывает шею и горло, — из кожи… У некоторых из них есть копья, и на шейке железа копья они имеют крюк, которым, если могут, стаскивают человека с седла.