Чиновник для особых поручений

– Да! – с преувеличенной живостью повернулся к нему Стас. – Говори, кацо! Ты друг моего друга. Волю первую твою я исполню, как свою!

По грустным глазам грузина он понял, что с чувством юмора у парня все в порядке, и насчет «волю первую твою…» он все правильно понял.

– Понимаешь, Станислав…

– Понимаю, но не отпущу, – отбросив дурашливый тон, серьезно сказал Стас. – Революции нужны деньги. Это дело тебе поручила революция. Ты себе не принадлежишь. Большевик?

– Большевик, конечно! – с вызовом глянул на него Шота.

– Значит, справишься. Нет в мире таких крепостей, которых большевики не могли бы взять.

– Кто так хорошо сказал, а?

– Наш друг Коба, – не моргнув глазом ответил Стас. – Ну что, чай будем пить или сразу с работой знакомиться пойдешь?

– Знакомиться пойду, слушай, – поднялся Шота. – Ты все правильно сказал, да!

И вышел из комнаты с таким видом, словно сию минуту шел брать те самые крепости, о которых Сталину предстояло сказать лет через пятнадцать.

«А теперь, может, и раньше скажет», – ухмыльнулся про себя Стас.

Он был ужасно доволен собой.

«Блин, ну как же так получилось, что в своем времени я выше рядового опера подняться не смог? Странная штука – жизнь».

…Бешеный стук в двери заставил Стаса буквально подскочить на кровати. Мельком глянул на часы – семь утра! Какого хрена? Он зачитался часов до трех ночи. Выхватив из-под подушки неразлучный парабеллум, он, как был, в трусах, подскочил к двери.

– Кто?

– Станислав, это я, Шота! Открывай скорее, совсем плохо дело, слушай!

Что там стряслось, мать их так?

– Минуту обожди, штаны надену.

Он быстро натянул брюки, сунул пистолет за пояс сзади, накинул сорочку и открыл двери.

– Станислав, понимаешь! – Шота ворвался, как ураган.

– Стоп! Что стряслось? Спокойно и по порядку.

– Какой спокойно, слушай! – возопил управляющий, но тут же справился с собой и доложил: – Жандармы из Архангельска приехали. Зачинщиков забастовки арестовывают.

Вот-те на! Стас замер с галстуком в руке.

– Погоди, какая забастовка? Вышли же на работу!

– Вот и я им говорю – какая забастовка, слушай?! Люди работают, нет никакой забастовка! А они говорят – разберемся! Рабочие шумят, пойдем скорее, сейчас там не забастовка, там революция будет!

«Вот так, – подумал опер. – Революционер против революции. Чудны дела твои, Господи».

Когда они подошли к баракам, там уже бушевал митинг. Поодаль, возле конторы, стоял строй солдат. Ружья они держали в положении «к ноге». А перед строем прохаживался жандармский поручик. Глянув в его холодные рыбьи глаза, Стас сразу почувствовал к нему неприязнь. Знал он этот тип служак. На родную мать ради лишней звездочки донос напишет. Судя по ответному взгляду, поручик испытывал к нему те же чувства.

Он еще раз поглядел на толпу, на солдат и в голове постепенно стало проясняться.

«Мать вашу! На Лене не вышло, так здесь месиво устроить хотят. Это тот французик постарался, не иначе. Или… или тот, кто меня австриякам „слил”… Черт! Все время меня на полшага опережают, не успеваю я до них добраться. Ну ладно, сукины дети, я вам устрою раздачу слонов!»

Оглядевшись, он заметил стоящего неподалеку Алеху Фарта, стоящего отдельно в компании себе подобных. Они курили, равнодушно поглядывая на митингующих.

– Здорово, Леха! Привет честной компании.

– Здорово, начальник, – отозвался тот, независимо дымя папироской.

– На два слова.

– Сейчас.

Он о чем-то пошушукался со своими и, подойдя, выжидающе уставился на Стаса.

– Короче, так, – деловито сказал опер. – Кто-то плеснул керосин со стороны. Вызвал солдат, работяг арестовали, сейчас они специально атмосферу нагнетают.

– А я тут при чем?

– Слушай дальше, не перебивай. В толпе есть провокаторы. Обязательно есть, это и к бабке не ходи. Кипешнут народ, кинут на штыки, не дай бог. Тут твой резон тоже есть. Ты с Бароном в доле?

– Ну.

– Гну. Сейчас стрельба начнется, будет тебе не доля, а пуля.

Урка задумался.

– А просто свалишь, будет дуля, – мгновенно просчитав ход его мысли, подытожил Стас.

– Ладно, че хотел-то?

– Замешивайтесь в толпу, вычисляй провокаторов, тут не мне тебя учить, сам все знаешь. Когда начнут народ будоражить, гасите их, как родных. Косите под черносотенцев – типа «за веру, царя и Отечество». Люди у тебя надежные? В общем, если путем сделаешь, считай, я твой должник, понял?

– Чего тут неясного? – ухмыльнулся уркаган. – Лады, бывай здоров, начальник, помни, что сказал.

– Сказал – сделаю, – отрезал опер и, повернувшись, зашагал к солдатам.

Увидев приближающегося Стаса, офицер остановился и, заложив руки за спину, стоял, покачиваясь с пятки на носок.

– Здравствуйте, господин поручик. Позвольте представиться – титулярный советник Сизов, чиновник для особых поручений при министре внутренних дел. Вот мои документы. И, по совместительству, хозяин этого прииска. С кем имею честь?

– Поручик Глазов, адъютант Архангельского, Волынского жандармского управления.

Стас мимоходом отметил, что, увидев документ, поручик подобрался.

– И что? Я имею в виду – по какому поводу вы здесь находитесь?