Чиновник для особых поручений

Вкратце то, что сообщил ему Столыпин, выглядело так: его величество Николай II получил от «святого старца» совет, прямо скажем, неожиданный – назначить Петра Аркадьевича «смотрящим» за подготовкой к войне. Старец пророчествовал, что никак не позже 1914 года нападет германец, крови прольется много, а потом, несмотря на то что немца победят, падет государство русское.

В свете этого прогноза приходилось признать, что не просто шарлатаном был «отец Григорий». Может, такой же «попаданец»? Да Бог с ним, со старцем, угадал он все правильно. В общем, венценосец совет принял (да и любимая Аликс, видать, головку поклевала) и волею царскою, Богом данною, постановил:

Назначить статс-секретаря в отставке Столыпина Петра Аркадьевича начальником Управления Особой Стратегии в составе Совета Военного Министра, с сохранением его чина генерал-фельдмаршала, с прямым его подчинением Верховному Главнокомандующему, с оперативным подчинением Военному Министру. Подчинить вышеупомянутому Управлению Военно-ученый комитет и соответствующие ему подразделения в составе других управлений.

В общем, смешнее не придумаешь. Статс-секретаря, особу первого класса, целого генерал-фельдмаршала (!) подчиняют генералу от кавалерии, особе на целый класс ниже! Столыпин взбрыкнул бы, конечно, но… лично государь попросил, не хухры-мухры! А вообще, молодец, конечно, железный мужик. Действительно, готов служить Отечеству, без дураков. С другой стороны, верно это, как ни крути. Цари меняются, а родина-то одна, другой нету.

Так что, господин Сизов, извольте радоваться. Вы теперь не чиновник по особым поручениям и не титулярный советник, а начальник оперативного отдела и штабс-капитан. И вся ваша неорганизованная компания – это и есть оперативный отдел, главная задача которого если не предотвратить войну, то, по крайней мере, быстро ее закончить. А чего тут хитрого-то? Боеприпасов дайте армии вволю, она вам черта победит, не то что германца. Если бы Путиловский и Обуховский заводы не в 1916 году, а сегодня госзаказ на патроны и снаряды получил бы, не узнала бы Россия революции, а армия – солдатских комитетов.

Непонятно только одно – как это Распутин своему другу Сухомлинову такую свинью (простите великодушно, Петр Аркадьевич) подложить догадался, или Николай свою инициативу проявил, а на старца только сослался? Черт их разберет, не его ума это дело. Работать надо.

Это Стас додумывал уже на ходу, садясь в таксомотор. На шесть вечера он назначил встречу с Володей Кореневым. Ему предстояло пройти проверку первому.

…Ресторан гостиницы «Англетер» по праву считался одним из лучших. Впрочем, обедать Стас не собирался. Заказав кофе по-варшавски, он лениво просматривал свежую «Столичную молву». Что у нас там нового?

Неудача Уточкина

Сегодня авіаторъ Уточкинъ потерпѣлъ аварію по попыткѣ полета на гидропланѣ. Когда Уточкинъ хотѣлъ подняться въ воздухъ, на очень незначительно высотѣ аппаратъ перевернулся, и гидропланъ упалъ въ воду. Его бросились спасать. Уточкинъ вѣсь промокъ. Этимъ попытки и кончились.

Стас помнил старый фильм об этом авиаторе, где его молодой Стриженов играл. Как там его Леждей называла? «Уточкин – рыжий пес!» Ладно, что хоть не разбился. России сейчас много авиаторов потребуется.

– Скучаете? – послышался голос за спиной.

– Присаживайся, Володя. Кофе будешь?

– Да.

Стас поднял руку, подзывая официанта.

– Кофе. Черный. Турецкий. Без перца.

– Как добрался, Станислав? Мы тут уже все жданки поели.

– Да нормально, – усмехнулся Стас. – Знаешь, я к такому выводу пришел, что каждый полицейский должен хоть месяц в тюрьме посидеть. Очень, знаешь, кругозор расширяет.

– Чур меня, – быстро перекрестился Владимир. – Нет уж, уволь. Хотя… от тюрьмы да от сумы, как известно, зарекаться не стоит.

– Это точно. В нашем проклятом деле самый вероятный исход – пуля. Чужие пристрелят, если работать на них откажешься, либо свои – если согласишься.

– К чему это ты?

– Да так, мысли вслух и по поводу. Понимаешь, меня ведь не просто так арестовали. Меня «слил» кто-то из своих. У тебя никаких соображений нет по этому поводу?

Стас умышленно обострял разговор. Нередко бывает, что человек сам себя выдает. Именно потому, что стараются показать, что они не при делах. Тому, кто действительно ни сном ни духом, это не надо. Впрочем, опер не подозревал именно Коренева. Стас вообще никого из них не подозревал. Именно потому, что хорошо знал – ссучить можно любого. Или любую. Суть не в том. Потому что «расколоть» агента – не вопрос. Вопрос – узнать о его существовании.

– Да бог его знает, – задумчиво протянул Володя. – Сам-то ты что думаешь?