Чиновник для особых поручений

По собственному опыту он знал, что никто и никогда не рвется уведомлять родственников пострадавшего. Неприятное это дело, скажем прямо. А тут позвонили, еще толком не владея информацией, да еще перезвонить пообещали. Садисты они там, что ли? Или…

– Станислав, вы приедете?

– Подождите, Наташа. Я вам сейчас перезвоню.

Он нажал рукой на рычаг.

– Всеволод, можешь к себе в управление позвонить по старой памяти?

Тот шагнул вперед.

– Могу, конечно. Что спросить?

– Спроси, были ли сегодня взрывы, пострадал ли кто-нибудь из известных лиц?

– Понял.

Исаев назвал номер.

– Здравствуйте, Ники. Как это вас угораздило в дежурные попасть?

Он задал еще пару ничего не значащих вопросов. Слушая вполуха, опер не спускал глаз с Коренева. А ведь определенно напрягся, сучий потрох! Это уже вселяет надежду.

– Слушайте, Ники, по старой дружбе… Терактов сегодня много было? Ах, ни одного? Да не волнуйтесь, я плюю через плечо, тьфу-тьфу-тьфу. Спасибо, друг мой, я ваш должник. Всего доброго.

Всеволод повесил трубку и отрицательно покачал головой.

– Все вы продумали, – глядя на поникшего Коренева, процедил Стас. – Но наспех, все наспех. Мы же не институтки, ты правильно сказал. А вот слезы его дочери… это будет отдельный счет.

Сняв трубку, он вызвал квартиру Столыпина.

– Наташа, я проверил в жандармерии. Вам никто не звонил. И терактов в Питере сегодня не было. Да, вот так. Какой-то мерзавец гнусно пошутил. Позвоните папе на службу, он, наверное, снова допоздна засиделся.

Говоря это, он метнул значительный взгляд на Владимира. Тот опустил глаза.

– Да, я приеду сегодня, как только освобожусь.

Повесив трубку, он повернулся к пленнику.

– Кстати, вы меня пытаетесь второй раз на тот же крючок насадить. Убогая у вас фантазия.

Коренев молча пожал плечами. Стас повернулся к девушкам.

– Спасибо вам большое. А теперь домой, поздно уже.

– Ну конечно! – скорчила гримаску Полина. – Мавры сделали свое дело, мавры могут убираться.

Всеволод, лихо щелкнув каблуками, учтиво склонил голову.

– Ну что вы, Полина! Всего лишь бережем ваши хрупкие нервы.

– Это у нас-то хрупкие? – хмыкнула, обернувшись в дверях, Галина.

Инга, как и положено терминатору, вышла молча.

Когда за дамами закрылась дверь, Стас повернулся к Владимиру.

– Ну, соловей ты наш хитромудрый, пора запевать. Самое время.

– Да чего тут рассказывать! – Глаза Коренева загорелись, как у сумасшедшего. – Я никому не продался и ни на кого не работаю! Я просто против уголовных методов в работе. Я сдал тебя австрийской полиции, потому что я полицейский, а ты – убийца! И не надо это высокими целями оправдывать!

– Молодец! – искренне похвалил его Стас. – Ну правда, молодец, хоть и сукин сын, конечно.

– Профессионал, – усмехнулся стоящий рядом Всеволод.

– Ладно, – резко сменил тон опер, – все это лирика. Забастовку на прииске ты из тех же соображений организовал? Твой контакт с Ренье зафиксирован моими людьми. Он, кстати, раскололся, как сухое полено. Ну что, будешь петь, или начать кишки на кулак мотать?

Владимир резко выдохнул, словно перед прыжком в воду, и стал рассказывать. История была столь же проста, сколь и банальна. Он всегда очень любил артисток. А артистки всегда очень любили деньги и дорогие подарки. И частенько это входило в противоречие с жалованьем. И так, прямо скажем, не министерским. В общем, однажды он не удержался и взял. И дело-то было столь же никчемным, сколь соблазнительна была предложенная сумма. Это уже потом он понял, что все было подстроено. Взял он, взяли и его. За яйца. И он начал работать. А платили много. Вот, собственно, и все.

– Садись к столу и пиши. Подробно, со всеми фамилиями, адресами, явками, паролями и прочей лабудой.

– Не буду, – мотнул головой Владимир. – Один хрен подыхать.

– Нет, к моему великому сожалению, – печально сказал Стас. – Ты мне живой нужен. Пока, по крайней мере. А дальше посмотрим. Дело есть дело. Ну а личное, сам понимаешь – это личное.

И коротко, без замаха, ударил Коренева в челюсть. Тот, мотнув головой, мешком свалился со стула и замер. Изо рта вытекла тонкая струйка крови.

– Не убил? – равнодушно поинтересовался Исаев.

– Сейчас очухается, – с досадой отозвался опер, потирая ушибленный кулак.

В тишине громко прозвучал дверной звонок.

– Я открою, – в руке Исаева незнамо откуда возник пистолет.

– Отставить. Это, скорее всего, Вернер.

Стас направился в прихожую, посмотрел в «глазок», затем отомкнул в дверь.

– Прошу вас, Иван Карлович.

Контрразведчик уже переоделся в штатское. Выглядел он настоящим щеголем, только простецкая физиономия портила впечатление.

– Входите, будьте как дома. Сейчас мы свои домашние дела закончим, а потом будем знакомиться.

Дружески улыбнувшись всем, Вернер отошел в угол и устроился в кресле. Стас поманил Исаева в сторону.

– Сева, это новый член команды, Вернер Иван Карлович, – тихо сказал опер. – Мне нужно отъехать. Коренева допросите по полной, потом на гауптвахту его. Запиши за нашим управлением. Самое главное – не верю я, что он только с коммерсантами контачил.

– Да, – кивнул Всеволод. – Тут непременно какая-то разведка отметилась. Или немцы, или наши друзья англичане.