Чиновник для особых поручений

Интересно, где Инга? Жалко будет, если она просто уедет и все. Такого агента спалил, козлина! Слов нет, потерять Галину с Полей по-человечески больно, но Инга – это истинная жемчужина, второй такой не будет. Ладно, поплакали, сопли размазали, пора и за дело.

Подойдя к шкафчику, стоящему у двери, он достал бумагу, перо и чернильницу.

– Прошу. Итак, Володя, пишешь с самого начала, от Летнего сада и до сегодняшнего дня. Ваня, побудешь с ним? У меня тут дело одно срочное образовалось.

– Я понял, – кивнул Иван. – Иди, я все сделаю.

– Сергей, подкинешь меня до Гумбинена? Мне в штаб надо позарез. А там заправимся и обратно. Часа три максимум.

– Поехали, – встал из-за стола Мельников. – Мне, кстати, тоже у начальства отметиться надо, пока в дезертиры не записали.

До штаба они добрались без приключений. Все текущие дела уладились, на удивление, быстро. Ответив знакомому офицеру парой шуток по поводу контузии и «выходу» из окружения, собрались в обратную дорогу. Когда они уже выходили, Стаса окликнул прапорщик Лапутько, шифровальщик.

– Станислав Юрьевич, вас утром какая-то дама спрашивала.

– Какая еще дама? – обернулся к нему Стас.

– Молодая и очень интересная, – сделал большие глаза прапорщик. – Сказала, что сняла квартиру через два дома отсюда, по левой стороне.

– Она не назвалась?

– Нет. Кстати, судя по выговору, она из Прибалтики или из Скандинавии.

– Выговор жесткий? Так-так, через два дома, говорите?

– Та самая? – негромко спросил все понявший Мельников. – Беги, я в машине подожду.

Стас почти бегом преодолел указанное расстояние и остановился у неприметного дома с крошечной лужайкой и садиком за кованой решеткой. Рядом с почтовым ящиком тускло поблескивала медная ручка звонка. С бьющимся сердцем он повернул ее, и его напряженный слух уловил, как звонок эхом отдался в глубине дома. Послышались шаркающие шаги, калитка распахнулась, и на него уставился пожилой бюргер.

– Was willst du, Herr?[36]

– Haben Sie…[37] – сбивчиво проговорил Стас. – Young girl…[38]

– Bitte, – отступив в сторону, немец сделал приглашающий жест.

Но Инга уже сама сбегала по выскобленным ступенькам, спеша к нему навстречу.

– Здравствуйте, Станислав! Еще два дня ожидания и я собиралась уехать. Как это у вас говорится: «К черти за куличами!»

– К черту на кулички, – улыбнувшись, поправил ее Стас.

– Не все ли равно! – Она проводила взглядом бюргера, зашедшего в дом. – Давай присядем тут, в саду.

Они присели на красивую скамеечку под раскидистой яблоней.

– Коренев задержан. Я уже все знаю. Ты молодец.

– Я не молодец, – мрачно сказала Инга. – Они сумели уйти живыми. Теперь моя репутация испорчена. Ладно, это все беллетристика. Ты будешь расторгать контракт?

– Даже не мечтай. Есть новое задание. Эстонцы ведь северный народ, так?

– Ты что, хочешь меня на Северный полюс послать?

– Ну что ты. Гораздо ближе. В Енисейскую губернию. Значит, слушай…

…Привет Надежде Константиновне и Григорию, и вообще всем друзьям

Мой привет Вам, дорогой Ильич, горячий-горячий привет! Привет Надежде Константиновне и Зиновьеву, и вообще всем друзьям! Как живете, как здоровье? Я живу как раньше, хлеб жую, доживаю половину срока. Скучновато, да ничего не поделаешь. Трещат морозы по сорок пять, а я в своей избушке, словно анахорет. Книг катастрофически не хватает, особенно по национальному вопросу. Если можете, вышлите что-нибудь, хоть на английском или французском языке, а то здесь даже паршивых «Национальных проблем» раздобыть невозможно.

Если вздумаете написать, пишите по адресу: Туруханский край (Енисейская губерния), село Монастырское, Сурену Спандарьяну.

Ваш Коба

Скупо падавший в небольшое оконце дневной свет давал возможность писать без керосиновой лампы, от которой у него уставали глаза. Сосо еще раз перечитал написанное и, сложив листок, вложил между страниц книги. Опершись локтями о стол, посмотрел сквозь листву стоявшей на окне герани за затянутое ледяными разводьями стекло. Стоял ноябрь, но на дворе вторую неделю потрескивал морозец за сорок. Дымы из труб столбами уходили в небо.