Чиновник для особых поручений

Посвистывала поземка, гоня по мостовой текучие белые узоры. Стас поежился. Февраль семнадцатого года действительно выдался студеным. Редкие прохожие, оглядываясь, старались побыстрее миновать ставшие смертельно опасными улицы родного города. Под эту «революционную» марку мгновенно подстроились и всякого рода налетчики. Были случаи, когда раздетые попросту замерзали, не сумев добраться до дома. Извозчики в ночь не выезжали, а стучаться в наглухо запертые двери было бесполезно.

Несколько раз ему попались компании пьяных солдат и матросов с красными бантами. Эти шли открыто, чувствуя себя хозяевами положения. Раза два ему вслед что-то орали, не то матеря, не то требуя остановиться, но он продолжал ехать, даже не поворачивая головы. С «бакланами», он знал, лучше всего сохранять спокойную твердость, от вежливости или, не дай бог, заискивания беспредельщики сразу наливаются злобной уверенностью в себе, и тогда восстановить «статус-кво» бывает весьма сложно.

– Эй, стоять! – опять заорал кто-то сзади.

«Ага, размечтались, вот прямо сейчас встану!» – зло подумал Сизов и, вывернув руль, объехал труп, раскорячившийся на обочине.

Стас передвинул рычаг газа, и машина, взревев, прибавила ходу. Сзади грохнул выстрел, но стрелок то ли промахнулся, то ли вовсе палил вверх.

Настроение было паршивым, просто дальше некуда. Опера погружало в черную меланхолию то обстоятельство, что он был одним из немногих, кто видел не только реальную расстановку сил, но и тех «кукловодов», которые оставались в тени.

– Лица стерты, краски тусклы, то ли люди, то ли куклы… – пропел он тихонько сквозь зубы.

Воистину, «во многия знания многия печали», тут уж древние сказали, как припечатали. Отечественная история стояла перед Стасом голая, как стриптизерша, и от вида этой наготы делалось тошно. Какой тут, на хрен, возмущенный народ! Батюшку-царя сожрала высшая знать, включая сюда и свору его родственничков – великих князей. Захотелось им, сукам, конституционной монархии. И сейчас вся эта аристократическая нечисть с упоением раскачивала лодку, не подозревая, что таскает каштаны из огня для господина Ульянова. А вождь мирового пролетариата, «подобрав» брошенную ими власть, заселит ими казематы Петропавловки. И поделом козлам!

Вот и выходило, что единственной силой, которая поможет России остаться государством, а не пустующими землями, оставались господа социалисты, которых Стас не любил ни под каким соусом. Оттого он и зверел, и матерился сквозь зубы, что судьба, верная своим традициям, предлагала не выбор между «хорошо» и «плохо» – она щедрой рукой давала аж три направления: «плохо», «очень плохо» и «хуже некуда». Делайте ваши ставки, господин капитан!

– М-мать твою! – выругался он и полез в карман за папиросами.

И в этот момент из боковой улочки выбежал человек в окровавленной офицерской форме. За ним от казарм Волынского полка бежала ревущая толпа солдатни.

– Стой! – хрипло крикнул беглец, наподдав ходу.

Стас мгновенно сбросил газ, заставляя «форд» идти накатом. Офицер, по пятам преследуемый солдатами, одним отчаянным прыжком покрыл оставшееся расстояние и рывком перевалился на заднее сиденье.

– Гони!

Но Сизов и так уже давил на рычаг газа. Мощный автомобиль, взревев, как раненый тигр, прыгнул вперед. Успевшего запрыгнуть на подножку солдата спасенный безжалостно сбил кулаком, и тот покатился по обледенелой мостовой. Какое-то время толпа пробовала бежать следом, потом затрещали выстрелы. Несколько пуль свистнуло поверху, одна разбила угол ветрового стекла, но Стас, резко крутанув баранку, свернул в узкий переулок и помчался дальше.

– Черт вас носит в форме, – проворчал он. – Ранены?

– А? Нет, это не моя кровь, – отозвался неожиданный пассажир, вытирая платком лицо. – Унтер – сволочь, своего безоружного командира в спину! Да я только с позиций, даже дома еще не был… Простите, я вас даже не поблагодарил!

– Да не стоит, – отмахнулся Стас. – Куда вас?

– Ерунда, выскочу где-нибудь…. Стойте, а ведь я вас знаю! Капитан Сизов из контрразведки! Разрешите представиться – капитан Вольский, офицер по особым поручениям при генерале Потапове. Можно просто Кирилл.

– Станислав. – Опер пожал протянутую руку. – А, разведка, вечные конкуренты.

– Кончилась, похоже, наша конкуренция, – хмыкнул Вольский. – Сейчас наш «богоносец» быстро злаки от плевел отделит.

– Или, точнее сказать, агнцев от козлищ, – заражаясь его бесшабашным весельем, ухмыльнулся Стас. – Агнцев, как им и положено, на костер…

– …а козлищ рядом с собой за стол, – подхватил Кирилл, – агнцев жрать.

– Посмотрим, кто кого раньше сожрет, – зло оскалился Сизов.