Чёрч

Несколько хороших, крупных артерий находилось на бёдрах. Прежде всего бедренная артерия, которая снабжала кровью всю ногу. Жутко, кроваво и непотребно. Она подумала, что это решит все проблемы Чёрча.

К тому же это было бы быстро и относительно безболезненно, а значит решило бы проблемы и самой Эммы.

Когда она рассказала Чёрчу о своей идее, он показался ей довольным, но каким-то отрешенным. Теперь он частенько казался отрешенным. Он всё это затеял, сказал ей, что это деяние свяжет их навсегда. Уголовное преступление лучше любых обетов. Но она всё больше и больше чувствовала, что он отстраняется.

Он что, в ней сомневается? Все её чувства затмила паранойя, и чтобы проявить себя, Эмма принялась работать с удвоенной силой. По сути, она самостоятельно прошла второй курс по анатомии. Она почистила и заточила его нож, освоилась с ним.

В глубине души Эмма задавалась вопросом, а не сомневается ли он в себе. Она не хотела в это верить. Он был потрясающим, ему просто нужно было это понять. Она не позволит ему испугаться. Эмма пообещала, что, когда придет время, она убедится, что всё сделано правильно. Она со всем справится. Ему не придётся и пальцем шевелить, просто стоять и смотреть. Наслаждаться тем, что сотворил.

— Так ты и правда никогда раньше этого не делал? — прошептала в темноту Эмма.

Была пятница, и до того, как она окончательно посвятит себя ему, оставалось менее двадцати четырех часов. У них не было четкого плана, но, если бы представился момент, они бы им воспользовались.

Из-за дерева вышел Чёрч. Они находились в лесу рядом с домом, в котором будет проходить вечеринка.

— Нет, я никогда никого не убивал, — сложив на груди руки, прошептал он в ответ.

Эмма подошла к нему вплотную.

— Готова поспорить, что ты пытался, — сказала она, обхватив себя руками и потирая предплечья.

— С чего ты взяла?

— Твое временное отстранение от занятий, — широко улыбнувшись, сказала она.

Чёрч никогда не рассказывал о том, из-за чего его отстранили, но додумать было нетрудно. Очевидно, перед тем как вернуться домой, в универе он слетел с катушек. Потом встреча с Эммой, ну, это ему окончательно снесло крышу.

«Хорошо, что мы оба любим такие катастрофы».

— А что с ним? — спросил он.

— Ты, должно быть, сделал что-то очень плохое, — ответила она. — Джерри сказал мне, что ты в списке лучших студентов на какую-то престижную стипендию. Таких людей, как ты, без веской причины не отчисляют. У тебя там кто-то был? Она была такой же милой, как я?

Чёрч сделал глубокий вдох и уставился куда-то поверх ее головы.

— Нет, Эмма. Для меня не существовало никого другого. Только ты.

— Оу, красивые слова, но мне, кажется, ты лжешь, — засмеялась она. — Не было ли в Колумбийском еще одной несчастной девушки, привлекшей твоё внимание? Может, еще какой-нибудь с богатыми родителями и благополучной жизнью? Они обнаружили, что ты за ней шпионил? Преследовал её?

— Эмма, я не…

— Ты причинил ей боль? — внезапно встревожившись, прошептала она.

То возбуждение, что охватывало Чёрча от занятий жуткими вещами, этот драйв... ей не хотелось, чтобы он испытывал это с кем-то еще. Ей и так было трудно позволить ему разделить это с Лиззи.

— Я ничего не сделал, — прорычал он. — Всё… все было совсем не так. Я выдохся. Мои оценки начали снижаться, я мог лишиться стипендии. Поэтому мне посоветовали сделать перерыв.

Эмма нахмурилась.

— Я на это не куплюсь.

— Почему нет?

— Да потому что, каковы шансы? Ты просто выдохся и тебе пришлось взять перерыв как раз за пару недель до того, как ты нашел себе идеальную первую жертву? Думаю, там произошло что-то такое, что заставило тебя приехать сюда в поисках того же самого. Чёрч, мне ты можешь рассказать. Я не буду тебя осуждать, — заверила она его.

— Хочешь знать, из-за чего я до этого дошел? Я только перевел дух и тут же напоролся на тебя. До тебя со мной всё было в порядке. Из-за тебя с твоим гребаным ртом, который никогда не затыкается, я почувствовал, что смогу делать всё, чего мне всегда хотелось. Всё это только из-за тебя, ясно? В Колумбийском ничего не случилось — здесь случилась ты.

Чёрч так быстро выплевывал слова, будто они его отравляли. Она тоже чувствовала себя немного странно. Он что, обвиняет её в предстоящей смерти Лиззи? Так словно она каким-то образом вынудила его уговорить её на это? Это было совершенно бессмысленно.

Но, с другой стороны... благодаря ей он почувствовал, что на многое способен. Почувствовал себя самим собой. Эмма слегка ему улыбнулась.

— Хорошо. Прости. Я тебе верю.

Похоже, это его только еще больше рассердило.

— Неважно. К чёрту это. Мы здесь закончили? — рявкнул он, а затем направился прочь из леса.

Эмма поспешила за ним, чтобы не отстать.

— Эй! Это ведь ты на этом настаиваешь! — рявкнула она в ответ. — Это ты ведешь себя так, словно это убийство — поезд, на который тебе непременно нужно успеть.

— Потому что..., — простонал он, проводя пальцами по волосам.