Чёрч

Эмме больше не хотелось этого забывать. Ей хотелось узнать, что, чёрт возьми, привело такого человека, как Чёрч, в его родной город, в дом его отца.

Она поняла, что зашла к нему в комнату и роется в его компьютерном столе. Бессмысленный поступок, она уже проделывала это раньше, даже с запертыми ящиками. Увидев сломанные замки, Чёрч над ней посмеялся, а потом сказал, что ей достаточно было просто попросить его их открыть.

Он ей не лгал. На самом деле, Чёрч даже не хранил секретов, он просто ничего не говорил, если она специально об этом не спрашивала. Поэтому его не волновало, что она рылась в его вещах. Значит, не будет волновать и сейчас... так ведь?

Так ведь?

Эмма встала, уперев руки в бока. Если ей хочется узнать что-то о парне, у которого нет секретов, ей, скорее всего, не стоит искать в тех местах, где стал бы что-нибудь прятать обычный человек. Что бы у него там ни было, он, по всей видимости, не считал нужным этого скрывать.

Его портфель. Он лежал на полу рядом с дверью. Эмма никогда в нем не копалась, но видела, как Чёрч вытаскивал из него бумаги, учебники и другие вещи, связанные с колледжем. Она никогда об этом не задумывалась. Даже нож не стал для нее шоком. Она и не подумала о портфеле.

Как только он оказался у нее в руках, Эмма перевернула его и вытряхнула все содержимое. Из портфеля высыпались бумаги, учебник по математике, связка ключей, его жуткий нож и потрепанное издание «Источника». Просто кое-какое лёгкое чтиво для старины Чёрча. («Источник» — роман американской писательницы и философа Айн Рэнд, опубликован в 1943 году в США. Главная идея романа состоит в том, что основной двигатель прогресса — это творческие люди с ярко выраженным эго — Прим. пер.).

Эмма обнаружила, что стоит на коленях, просматривает бумаги и, внимательно изучив каждый лист, запихивает обратно в портфель. По большей части это были тесты, которые он забрал, чтобы проверить дома. Несколько заметок о занятиях на следующий семестр. Ничего особенного.

«Какого хрена я вообще ищу?»

Она этого не знала, но все же умудрилась найти. В толстой книге с мягкой обложкой, между страницами 301 и 302, лежал сложенный пополам конверт. В левом верхнем углу красовался причудливый штамп Колумбийского университета, а в центре был аккуратно напечатан незнакомый ей нью-йоркский адрес. Прямо под полным именем Чёрча – Пол Е. Логан.

«Е... Я даже не знаю его второго имени. А он моё знает?»

В конверте было два письма — одно старое, датированное прошлым маем, задолго до того, как он приехал домой. Прочитав его, Эмма поняла, что это письмо — одно из длинной переписки между Чёрчем и его университетом. Она пробежалась по нему глазами, собирая по кусочкам всю информацию.

В основном, университет благодарил Чёрча за его выдающуюся работу и сообщал ему, как сильно им будет его не хватать. Брать академический отпуск, когда до магистратуры оставался всего один год, казалось им неслыханным делом, но, поскольку у него были отличные оценки и он всегда являлся примерным студентом, ему решили это разрешить. В Колумбийском будут рады вновь видеть его в следующем году, а если он вдруг посчитает нужным вернуться до этого, то и раньше.

Эмма нахмурилась и перечитала письмо. Затем ещё раз. Они все ошибались, Чёрча не отстранили от занятий, никто не отправлял его домой. Он сам захотел уехать. Сам попросил академ. Он послал фальшивое письмо собственному отцу, сообщив, что его сын вынужден покинуть университет.

«Зачем ему лгать о причинах своего возвращения домой? Какого хрена ему так приспичило вернуться домой?»

Второе письмо пришло совсем недавно, всего пару недель назад. Чёрч получил его сразу после того, как они познакомились. Это было письмо с подтверждением того, что некий Пол Е. Логан восстановлен на курсах Колумбийского университета. Университет благодарил его за возвращение и выражал радость по поводу того, что он решил сократить свой академический отпуск. Предполагалось, что он приступит к занятиям сразу после Нового года.

«То есть всего через месяц. То есть он отсюда уезжает. Бросает меня».

В письме черным по белому были проставлены даты. Он захотел снова посещать занятия, и его приняли. Других писем не было, а значит, он по-прежнему планировал уехать.

По-прежнему планировал её оставить.