Чёрч

Он не мог понять, как у него вообще могла быть схожая ДНК с этой особой? Элизабет Ренни казалась какой-то тряпкой. Никакой индивидуальности. Не слишком умная, застенчивая. Скучная. Ничего особенного.

Ему по-прежнему было на нее плевать. Как и Эмма, Элизабет являлась всего лишь инструментом. Способом отомстить матери. Эта женщина родила Чёрча, превратила его в чудовище, а потом бросила. Она заслуживала смерти, но он считал, что смерть от его рук будет для нее слишком большой честью. Нет, она этого не достойна.

Как только Чёрч узнал о существовании Элизабет, весь его мир практически остановился. Обычно он вообще не думал о матери. Она ушла, исчезла и ничего для него не значила. Но осознание того, что у неё был еще один ребенок, и она предпочла этого ребенка ему, Чёрчу, оказалось слишком тяжелым испытанием. На свете не было никого лучше него.

В ход пошла одержимость. Он разузнал о них обеих всё, что только смог, и у него в голове начал складываться план. Выманить Элизабет от матери и прикончить, а затем присылать её домой по кусочкам. Поэзия, да и только.

А поскольку Элизабет не отличалась большим умом, её и в самом деле оказалось легко выманить. Пара правильно составленных сообщений с липового адреса электронной почты привела её прямиком в муниципальный колледж его родного города. Как только он втянул её в переписку, всё вообще стало проще простого. Её "стипендии" полностью финансировались за его счёт — несколько удачно и своевременно размещенных инвестиций позволили ему создать неплохой резервный фонд, поэтому заплатить за один семестр в местном колледже не составило для него проблемы.

А второй семестр ей, судя по всему, уже не понадобится.

И тут эта Эмма. На сцену вдруг вышла чертова Эмма. Взволновала его, сбила с толку и всё, блядь, испортила. Потому что, если он будет действовать так, как планировал изначально, то потеряет её. Даже если полиция их не поймает, Эмма сойдет с ума, узнав, что ею воспользовались, как каким-нибудь инструментом. Она и так крайне неуравновешенна и не смирится с мыслью, что он использовал её в своих целях. Раньше ему было всё равно.

Теперь ему было больно об этом думать. Но самое главное, он не мог отказаться от Эммы, даже ценой своей мечты о возмездии. Только не сейчас, когда он нашел в ней свою вторую половину.

Пошпионив за Элизабет, Чёрч поехал в Сент-Луис. Он пробирался сквозь пригороды, пока не оказался в более чем скромном районе. Было странно парковать у обочины взятую напрокат машину и идти по подъездной дорожке. Он приезжал к этому дому десятки раз, но никогда по-настоящему не ступал на его территорию. Нет, обычно он стоял на расположенном позади него пустыре и смотрел в бинокль.

Ну, хватит — пора встретиться со своим внутренним чудовищем лицом к лицу. Пора покончить со старыми обидами. Пора вернуться к нормальной жизни.

Чёрч постучал в дверь.

Последовала долгая пауза, и он взглянул на часы. Приближалось время ужина, а она всегда приходила домой к ужину. Он нахмурился и постучал снова, почти колотя в дверь. Наконец-то ему ответили.

— Господи, да иду!

Этот голос. По спине тут же пробежала дрожь, и Чёрч закрыл глаза. Он так давно его не слышал. И он попытался вспомнить тот последний раз.

— Я нашла это под твоей кроватью. Чёрч, что это за рисунок?

— Это огонь, мама.

— И что же в нем горит?

— Наш дом.

— Наш дом? Почему, скажи на милость, ты нарисовал наш дом в огне?

— Потому как считаю, что пламя красивое и уничтожает всё вокруг.

— Так вот чего ты хочешь? Уничтожить всё вокруг?

— Нет, мама. Только тебя.

— С меня хватит. Принеси мой ремень, Чёрч.

К тому времени, как открылась входная дверь, он взял себя в руки. Его лицо приняло свое обычное скучающее выражение.

— Чем я могу Вам… помочь..., — когда его мать взглянула на него, её голос тут же стих.

— Привет, — только и сказал он.

Женщина прижала руку ко рту.

— Боже мой... Пол, — выдохнула она.

Чёрч ухмыльнулся и, оттолкнув её с дороги, перешагнул через порог.

— Я тебя умоляю, никто меня так не зовёт, — сказал он, проходя мимо неё.

Было немного странно находиться в этой гостиной после того, как столько времени разглядывал её через дорогу.

— Просто говори Чёрч.

— Тебя всё еще так зовут? — спросила она, медленно закрыв дверь.

— Почему бы и нет? Ты меня только так и звала, — напомнил он ей.

Мебель в комнате была дешевой, подержанной. Матери явно не помешало бы сменить ковёр и заново покрасить стены. Будь Чёрч её обожаемым сыном, то мог бы запросто для неё это устроить. Он развернулся к ней.

— Как ты меня нашёл? — спросила его мать.

Похоже, она всё ещё была потрясена его визитом, будто думала, что он давно мертв, или что его вообще никогда не существовало.