Чёрная Армада

На территории форта ничего особенного не происходило. Единственное событие — неторопливо проползла и исчезла в разверзшейся пасти «цирка шапито» грузовая турбоплатформа, загруженная длинными ящиками. А через полчаса на горизонте возникла точка, постепенно увеличивавшаяся в размерах и наконец превратившаяся в глайдер. Машина заложила крутой вираж, и пилот мастерски посадил её на площадке рядом с другими глайдерами. Похоже, рагнитам тоже не чуждо было желание блеснуть своим мастерством. От глайдера к «цирку» потянулась цепочка солдат. Наверное, они занимались установкой очередной «пирамиды».

Ещё через некоторое время блеснула ослепительная вспышка — это гриф напоролся на ТЭФ-барьер и сгорел как свечка. Экран пропускает лишь своих. Для чужих, будь ты хоть гриф, хоть горный козёл, хоть человек, путь заказан.

«Изумрудный странник» возник точно тогда, когда ему и положено было возникнуть. Он неторопливо парил над горами — огромный, величественный, безобразный. Он увеличивался в размерах и вскоре заслонил собою низкое бледное солнце. Чем-то он походил на свифтовскую Лапуту, только выглядел бестолковее. В нём мерещилось что-то мистическое, он выглядел порождением злого гения колдунов и магов средневековья. Меньше всего он напоминал техническое творение. В диком преломлении углов, штырей, штанг не было ничего узнаваемого — никаких знакомых узлов, механизмов, которые могли бы иметь понятное назначение. У «Изумрудного странника» не было ничего общего ни с обтекаемыми космолётами Земли, ни с дискообразными звездолётами Звёздного Содружества. Такая штуковина, по идее, должна летать, повинуясь не законам физики, а законам волшебства.

«Изумрудный странник» завис в километре над фортом Скоулстонт. Оставалось четыре минуты до контрольного времени. Неторопливо и гордо он начал опускаться вниз, медленно вращаясь вокруг своей оси. На плоском гладком днище у него виднелся чёрный круг, по которому метались синие молнии.

Коснулся посадочной площадки «Изумрудный странник» секунда в секунду, как и положено. Скалы рядом с нами вздрогнули. Казалось, поверхность форта не выдержит гигантской тяжести корабля, и действительно, он провалился метров на пятнадцать, вдавив изумрудное стеклянистое вещество. Конечно, это только иллюзия, никакой поверхности он не проламывал, просто площадка вместе с кораблём ушла вниз. Нетрудно представить, как к корпусу гигантского скитальца сейчас подводятся шланги и кабели, как обессиленный после долгих странствий корабль наполняется энергией, как команда неспешно выбирается наружу, и космонавты идут по коридору, зная, что в форте они задержатся совсем ненадолго — через двое суток их ждёт родная планета. Кто знает, хотят ли они домой, есть ли там хоть что-то милое их сердцу, или они уже грезят новыми походами.

— На всё про всё у нас восемь часов, — жёстко напомнил Герт.

— Хватит и десяти минут, — недобро прищурился Маклин.

Я посмотрел на форт, на «Изумрудного странника», занявшего почти треть плоскости, и мне вдруг показалось несусветной чушью, что пять обессиленных тяжёлым походом человек смогут поставить здесь всё с ног на голову, всё разнести в щепки. Уверен, что подобные мысли приходили в голову не только мне.

Мне захотелось совершить невероятный поступок — встать, вежливо улыбнуться и сказать, что мне осточертела вся эта затея и я выхожу из игры. Пропало всякое желание воевать с рагнитами, тем более что я знал — остаться в этой схватке живым мне вряд ли удастся… Желание это было жгучим и противоестественным: преодолеть весь путь и остановиться перед последним испытанием — что может быть глупее? Это всё равно что переплывать бурную реку, преодолеть три четверти пути и, жалуясь на то, что не осталось сил, повернуть обратно. Впрочем, относиться серьёзно ко всем вздорным мыслям, которые посещают тебя, само по себе несерьёзно. Сейчас меньше всего нужно копаться в своих чувствах — это занятие вредное и бессмысленное. Надо думать о том, как лучше провести операцию.

— Ну что, начинаем? — спросил Герт. — Лагерь индейцев перед нами, друзья, их томагавки остры. Нужно засыпать в ружья сухой порох и готовиться к схватке.

— Тебе бы всё трепаться, — проворчал Ковальский. — Надо начинать.

Герт вытащил из ранца резонанс-стимулятор — прибор, похожий на консервную банку, обнаруженную археологической экспедицией, раскопавшей войсковой склад двадцатого века.

То, что мы доберёмся до форта Скоулстонт измочаленными и что нам потребуются силы, — всё это было загодя предусмотрено, для этого и была прихвачена «банка». Этот прибор — нечто вроде таблеток бистимулятора, он открывает резервные возможности человека, позволяет сделать то, чего без него добиться невозможно. Плохо, что это последняя монета в кармане, отдав её, ты остаёшься без ничего. Исчерпав этот резерв, ты превращаешься в тряпку, и тебя можно будет брать голыми руками. У бистимулятора примерно такие же последствия, однако его эффект не так силён. Резонанс-стимулятор неизмеримо более эффективен, рассчитан как раз на суперов, на подстёгивание их сверхвозможностей.